Почему опять горим?

6 мая 2022 805 просмотров Весна 2022 года - уже шестая после введенного, в том числе, по инициативе Совета, запрета на бесконтрольное выжигание сухой травы на безлесных территориях (соответствующие поправки были внесены постановлением Правительства РФ в Правила противопожарного режима). И она подтвердила, что этот запрет был правильным: по данным спутникового мониторинга, после его введения масштабы весенних ландшафтных пожаров сократились в нашей стране примерно на треть, и продолжают понемногу сокращаться дальше. А это значит, что будет меньше и лесных пожаров, и торфяных, и пожаров в деревнях и дачных поселках - поскольку большинство из них весной возникает именно от палов сухой травы.
 
Тем не менее, во многих российских регионах начало пожароопасного сезона 2022 года оказалось очень непростым. По данным системы дистанционного мониторинга ИСДМ-Рослесхоз, по состоянию на 5 мая площадь лесных пожаров на землях всех категорий превысила 3,8 миллиона гектаров. И пока, несмотря на вышеупомянутый запрет, главная причина пожаров - палы сухой травы, стерни или тростника на безлесных землях, примыкающих к лесам.
 
Почему же так получается? Причин несколько.
 
Во-первых, до сих пор остается неясной ситуация с лесами на заброшенных землях сельскохозяйственного назначения. С одной стороны, есть президентские поручения - принять меры и обеспечить возможность использования этих земель для лесоводства без изменения их категории и формы собственности, и постановление Правительства РФ от 21 сентября 2020 года № 1509 об особенностях обращения с такими лесами. С другой стороны, уже больше года продолжаются попытки Минприроды изменить эти особенности таким образом, чтобы лесу на сельхозземлях расти было практически нельзя, и чтобы за само его наличие вернулись прежние штрафы и наказания, разорительные для любого фермера или мелкого землевладельца. Поскольку за лес могут наказать, в том числе отобрать землю - владельцам приходится его уничтожать, в том числе путем сжигания молодых деревьев вместе с сухой прошлогодней травой. Официально жечь, конечно, нельзя - поэтому жгут тайком, как получится, без соблюдения даже минимальных мер пожарной безопасности.
 
Во-вторых, сохраняются старые традиции проведения так называемых "контролируемых профилактических выжиганий" силами работников лесного хозяйства. Идея этих профвыжиганий очень проста: под присмотром лесных пожарных выжечь в начале сезона самые горючие материалы, обычно все ту же сухую траву, чтобы в самое сухое и жаркое время гореть было нечему. Но чтобы это было реально безопасным и полезным - нужно очень много квалифицированных работников, и нужно очень точно угадать с погодными условиями (в какие-то годы таких условий может и вовсе не быть). С квалифицированными работниками сейчас в лесном хозяйстве - беда, да и безопасные для профвыжиганий погодные условия по мере изменения климата случаются все реже. Поэтому на практике профвыжигания часто не сильно отличаются от обычных хулиганских поджогов сухой травы. И самое главное - они дают сигнал населению, что жечь траву можно и нужно, раз уж сами работники леса это делают у всех на виду.
 
В-третьих, остро не хватает полноценного противопожарного просвещения. Многие люди жгут сухую траву потому, что верят в те или иные мифы, чаще всего не имеющие ничего общего с реальностью. Например, что травяные палы убивают клещей (на самом деле, большинство клещей прекрасно сохраняется в трещинках почвы, а больше гибнут их главные враги - муравьи). Или что травяные палы обогащают почву золой и повышают ее плодородие (на самом деле, палы сокращают содержание в почве гумуса, что в долгосрочной перспективе ее плодородие сильно снижает). Или что после пала свежая трава быстрее растет (на самом деле, она просто лучше видна на фоне горелой земли). Таких опасных мифов множество, и победить их можно только многолетним целенаправленным просвещением.
 
В-четвертых, большинство весенних ландшафтных пожаров остается как бы незамеченным, ни в какую официальную отчетность и статистику не попадает, и в результате потом никак не анализируется и не влияет на принимаемые управленческие решения. Дело в том, что само понятие "ландшафтный пожар" в нашем законодательстве окончательно закрепилось совсем недавно - соответствующие поправки были внесены в федеральный закон "О пожарной безопасности" только в самом начале прошлого года. Еще совсем недавно палы сухой травы рассматривались как "загорания, не подлежащие официальному статистическому учету". Теперь законодательство поменялось - но какой-то единой системы учета ландшафтных пожаров пока нет. Поэтому даже лесные пожары (а это одна из категорий ландшафтных) учитываются не все - а только те, которые действуют на некоторых категориях земель, в "официальных" лесах.

А без полной картины дела, всеобъемлющей и точной статистики по всем пожарам на землях всех категорий создать эффективную систему борьбы с ними очень трудно.
 
Что будет дальше?
 
Весенний пик ландшафтных пожаров в нашей стране приходится на апрель-май. Потом обычно бывает короткая июньская передышка - когда горению старой сухой травы на открытых участках препятствует отрастание новой, а леса в основном еще слишком сырые и холодные, чтобы интенсивно гореть. Следующий пик пожаров, в основном уже лесных, обычно приходится на июль, август и сентябрь - там будут уже свои причины и источники огня, и свои проблемы. К сожалению, пока прогноз на лето неблагоприятный - большинство неблагоприятных факторов, приведших к прошлогодней пожарной катастрофе в сибирских и дальневосточных лесах, пока вполне сохраняется.

Но все в наших руках: даже летом абсолютное большинство лесных пожаров возникает по вине человека – это и летние практики применения огня в лесном хозяйстве, прежде всего, применение огня для сжигания порубочных остатков на лесосеках, а также непотушенные костры, брошенные окурки. Если убрать применение огня из практики ведения лесного хозяцства, и если все люди будут предельно осторожны с огнем в лесу, беды получится избежать. А если не будут - то не получится.