2016 – победа консервативного реализма

Российскую внешнюю политику направляют консервативные реалисты, противодействуя реакционерам, тянущим назад в двухполярную конфронтацию, и либеральным радикалам, которые хотели обогнать историю и навязать народам казавшиеся прогрессивными (и им выгодные) порядки.

13 февраля 2017 1174 просмотра

Россия выиграла сражение, потому что решила его выиграть

Сергей Караганов — ученый-международник, почетный председатель президиума Совета по внешней и оборонной политике, председатель редакционного совета журнала "Россия в глобальной политике". Декан Факультета мировой политики и экономики НИУ ВШЭ.

Резюме: Российскую внешнюю политику направляют консервативные реалисты, противодействуя реакционерам, тянущим назад в двухполярную конфронтацию, и либеральным радикалам, которые хотели обогнать историю и навязать народам казавшиеся прогрессивными (и им выгодные) порядки.

---

Зимой 2014 г., за два месяца до событий в Крыму, когда было уже ясно, что нараставшее шесть лет противостояние с Западом неизбежно обострится, я в очередной раз перечитал «Войну и мир». Поразила фраза, которую раньше пропускал: «Сражение выигрывает тот, кто твердо решил его выиграть». Тогда понял, что Россия решится и выиграет. Три с лишним года спустя перелом произошел. Опасностей много, все еще слаба экономическая база, слишком медленно разворачиваются реформы, борьба с коррупцией, смена элит. Но во внешней политике Россия выстояла и пока побеждает практически по всем направлениям, качественно укрепляя международные позиции. Помогли воля, объединение большинства народа и элиты, способность к стратегическому предвидению и умелая дипломатия.

Повезло. У партнеров, решивших, «наказав» Россию, повернуть вспять свое отступление, поехала почва под ногами. Но везет обычно сильным и умным. И консервативным реалистам, которые и направляют российскую политику, успешно противодействующую реакционерам, тянущим назад в двухполярную конфронтацию, и либеральным радикалам, которые хотели обогнать историю и навязать народам казавшиеся прогрессивными (и им выгодные) порядки. И геополитически, и идеологически Россия встала "на правильную сторону истории".

Конец двух эпох

2016 год завершил сразу две эпохи – двухблоковую холодную войну, которую пытались пока без успеха возродить, и «однополярный момент» – гегемонию Запада – после нее. Если считалось, что холодную войну проиграла Россия (русские так не думали, они считали, что сами свергли коммунизм, да никогда и не признают поражения), то «однополярный мир» в 2000-е гг. проиграл Запад, который попытался расширить сферу влияния и контроля и не справился. Последние 7–8 лет он стремился взять реванш, в первую очередь нанеся поражение моральному лидеру поднявшихся «новых» – России. Но снова не преуспел.

Многие из изменений объективны – подъем Азии, Китая и других «новых» в условиях, когда «старые» уже не могли из-за ядерного фактора остановить силой этот процесс. Во многом объективен и долговременный, и почти всеобъемлющий кризис Евросоюза. Человечество на новой и глобальной основе возвращается к миру национальных государств.

Россия выигрывает от этих изменений. Но во многом их и катализировала. Не хочется сглазить, однако 2016-й был не только годом мирового перелома, но и годом внешнеполитических побед России.

Появляются условия для формирования более справедливого и сбалансированного мирового порядка. Во многом ситуация схожа с 1812–1814 гг., когда стойкость русских, сила их оружия, дальновидность и великодушие Александра I стали одним из ключевых факторов создания в 1815 г. на Венском конгрессе «концерта наций» – международной системы, почти на столетие обеспечившей относительный мир и возможности для развития большинства европейских государств.

Ситуация снова стала благоприятствовать России. Стабилизировались на приемлемом уровне нефтяные цены. Отступают одна за другой силы, сделавшие ставку на ее поражение, открыто заявлявшие о стремлении «разорвать» ее экономику, «сменить режим» или заставить изменить политику санкциями, «изоляцией» или «стратегическим терпением». В Соединенных Штатах потерпела поражение глобалистская идеологизированная элита, стремившаяся к реваншистскому восстановлению короткой американской гегемонии, которую она сама и разрушила безумной и некомпетентной политикой «распространения демократии». Она привела к политическим поражениям в Афганистане, Ираке, Ливии, дестабилизации всего Большого Ближнего Востока, обрушению морально-психологических позиций США. В одной за другой европейских странах проигрывают европейские ответвления этой элиты, забывшие ради химеры глобальной победы «демократизма» и «новых европейских ценностей» собственные страны и интересы большинства их граждан. Эти элиты допустили то, что появился риск краха одного из лучших политических изобретений человечества – Европейского союза. Свой провал они отчаянно пытались остановить чуть ли не последней «скрепой» – единой политикой санкций. Но долго удержать ее не удастся. А общества, видимо, побеспокоятся о смене этих элит – пока на право-консервативные, а в дальнейшем, возможно, и на левые, но также относительно патриотические.

Российские победы во многом – результат сознательных усилий. Во второй половине 2000-х гг. грузинский конфликт и решение открыть дорогу Украине и Грузии для членства в НАТО, нарастающая дестабилизация Ближнего Востока, попытка Запада укрепить свои пошатнувшиеся позиции опасно повысили вероятности новой масштабной войны. Одновременно выяснилось, что шанс «договориться по-хорошему» для России недостижим, была начата эффективная военная реформа. Когда пришло время для прямого политического противодействия, мало у кого из партнеров появилось желание повышать ставки. К 2016 г. стало очевидно, что экспансии западных союзов на территории, жизненно важные для безопасности России, положен конец. Злонамеренно или бездумно брошенной в котел конфронтации Украине отказывают уже и в большинстве символических знаков «европейского выбора».

Почти двадцать пять лет наша страна балансировала на грани «Веймарского синдрома», чувства уязвленности и несправедливости, вызванного политикой Запада. В отличие от Германии 1930-х гг., в него не свалилась, зато напряглась, дала политический бой, выстояла и становится победителем. Многообещающая метаморфоза случилась и с другой частью сознания российской правящей элиты и большинства населения. На протяжении последних 300 лет геостратегически и культурно они ощущали себя и свою страну периферией Европы. С 2011–2012 гг. резко активизировался поворот России к растущим экономическим и политическим рынкам Азии. На него наложилось обострение политического и идейного противостояния с постмодернистской Европой, во многом по сути забывшей свои ценностные корни, к которым стремилась и Россия. Пришло, наконец, понимание того, что ЕС вошел в длительный и пока безысходный всеобъемлющий кризис. Увидев все это, Россия ментально превратилась из провинции Европы в центр поднимающейся Евразии, в консервативную, но устремленную в будущее атлантико-тихоокеанскую державу, в глобального игрока, но, надеюсь, без глобальных обязательств.

Поворот на Восток

Относительный консерватизм российской внешней политики не помешал Москве начать запоздавший, но решительный поворот на Восток. Четыре века Россия смотрела на свои азиатские владения как на бремя, которое нужно защищать и развивать, или как на тыл в противостоянии с Западом. Теперь Сибирь становится двигателем развития, а Азия – наиболее перспективным направлением внешней политики. Продолжает увеличиваться доля азиатских стран во внешней торговле. Можно с уверенностью предвидеть, что лет через пять будет достигнут искомый баланс, уменьшающий чрезмерную зависимость от европейского рынка, не только политически, как показали санкции, но и экономически невыгодную. За ресурсы Россия получала относительно дорогие европейские товары вместо азиатских, часто гораздо более эффективных по соотношению цена-качество.

На прошедшем в 2016 г. саммите Россия–АСЕАН была заложена основа для резкого расширения торговли с этой группой быстрорастущих стран. Увеличивается товарооборот с Индией. Достигнута договоренность о строительстве газопровода в эту страну. Наконец, активизировался проект  прямого железнодорожного сообщения через Азербайджан в Иран, к Индии и Персидскому заливу.

Начались переговоры между Комиссией Евразийского экономического союза и Китаем о конкретизации «сопряжения» Шелкового пути и ЕАЭС, по формированию между ЕАЭС и Китаем непреференциальной зоны свободной торговли (ЗСТ). Соглашение о ЗСТ подписано с Вьетнамом. Желание создать такие зоны с ЕАЭС выразили еще почти 40 государств.

Существенным успехом 2016 г. стала серия договоренностей между Японией и Россией об экономическом сотрудничестве на Дальнем Востоке и Курильских островах. Соглашения выгодны двум странам не только экономически, но и геополитически. Япония де-факто вышла из и так уже трещавшего по швам западного фронта противостояния с Россией. Сотрудничество обеих стран – еще один элемент, предотвращающий угрозу доминирования Китая, опасного и для него, так как неизбежно вело бы к стремлению выстроить баланс против Поднебесной. Тесное дружеское взаимодействие России с КНР вкупе с развитием ее сотрудничества со странами-соседями создает условия для конструктивного и выгодного погружения в сеть институтов и отношений.

В 2016 г. идея движения к континентальному партнерству Большой Евразии – пространства развития, сотрудничества, безопасности от Токио (или Шанхая) до Лиссабона обрела официальный статус. Она заявлена президентом России, а позже подтверждена как официальная цель лидерами России и КНР.

Перелом тренда

Особенно удачной – пока – оказалась сирийская операция. Все ее цели достигаются. Предотвращен казавшийся почти неминуемым захват террористическими группировками разного толка контроля над всей страной и ее береговой линией, который превратил бы Сирию в Чечню образца 1990-х гг. в квадрате. Перебито немало террористов, особенно выходцев из стран бывшего СССР. Остановлена череда «смен режимов», проводившихся Западом в последние два десятилетия, и навязано возвращение к уважению обычных норм международного права и общежития, которые Западом систематически нарушались. Смещено внимание с безысходной на ближайшие годы ситуации вокруг Украины. Созданы условия для конструктивного взаимодействия с США.

Продемонстрированы новые возможности российских вооруженных сил. Укрепляется такая их важнейшая функция, как сдерживание, в том числе стратегическое, потенциальных противников. Особенно эффективными с этой точки зрения были пуски высокоточных крылатых ракет с кораблей «река-море» из Каспия, новых типов ракет воздушного базирования.

Попутно после провалившихся попыток запустить мирный процесс с западными странами он начался с участием важнейших региональных держав –
Ирана и Турции. До того удалось урегулировать кризис в отношениях с Анкарой. Турецкое руководство извинилось за сбитый российский самолет. А Россия еще раз доказала, что она – серьезная страна, и это особенно выигрышно на фоне метаний Соединенных Штатов, уступок и заламывания рук европейцами. Хотя любой успех в столь нестабильной обстановке с большим количеством игроков неустойчив. Пока удалось избежать безнадежного и глубокого втягивания в конфликт, о чем открыто мечтали недоброжелатели.

Насколько я понимаю, сохранение Башара Асада у власти навечно в перечень задач российской политики не входит. Вне зависимости от того, как закончится сирийская гражданская война, а она может длиться бесконечно, победив вместе с силами законного правительства в Алеппо, Россия утвердила за собой статус ключевой региональной для Ближнего Востока и глобальной державы. Восстановлен и мировой баланс, нарушение которого после временного ухода СССР с мировой арены превратило НАТО, раньше оборонительный союз, в агрессора в Югославии, Ираке, Ливии. При всех опасностях мир становится устойчивее.

А Россия, остановив ведущую к большой войне неовеймарскую экспансию западных союзов, практику «смены режимов», восстанавливает свою традиционную и важную для всего мира роль одного из главных, если не основного, поставщика безопасности. Но самое важное, что началось в 2014-м и произошло к 2016 г. – изменение психологического состояния общества и элиты.

Наиболее острым направлением атаки или контратаки Запада была и частично остается сфера информации и идеологии. В области СМИ он до сих пор удерживает ключевые позиции, в идейной сфере, как считалось, его позиции незыблемы: образ жизни относительно свободных и, главное, богатых западных обществ считался весьма привлекательным. С 2013 г. пропаганда против России стала тотальной: хороших или просто корректных новостей о ней практически не транслировалось. Неправды было столько, что вся западная информационная кампания стала казаться лживой. А когда под конец скверно проигрывавшая администрация Обамы стала обвинять Россию чуть ли не в подрыве государственного строя Соединенных Штатов, это вызвало уже очевидную неловкость даже у союзников.

Пропагандистские силы были, очевидно, неравны, но и здесь наметился перелом. Россия начала наверстывать и в информационной сфере, несмотря на подавляющее численное преимущество СМИ оппонентов. Главную роль в переломе сыграла твердая и спокойная политика. Российские лидеры в отличие от западных коллег до ругани и личных оскорблений не опускались. Россия предложила жизнеспособные и привлекательные для большинства народов и стран принципы: защита национального суверенитета, свобода культурного и политического выбора, укоренившиеся в многотысячелетней истории человечества нормальные, а не постмодернистские ценности общественной и личной жизни.

У России с этим набором ценностей и с готовностью их защищать появилась немалая привлекательность – «мягкая сила». Помогла мощная консервативная реакция против  постмодернизма, ультралиберализма и глобализации на самом Западе и во всем мире. Оторвавшиеся от обществ западные элиты называли эту реакцию популизмом, иногда даже, уже совсем несуразно, фашизмом. Но волну не остановили, а, похоже, даже стимулировали. Повсеместно растет государственный национализм. Постмодернистские западные ценности отвергнуты и в поднимающейся Азии. Россия встала, в отличие от СССР, на «правильную сторону истории».

Запад из наступления перешел в оборону. Кампания о всемогущих «российских хакерах» показала его внутреннюю, ранее скрывавшуюся, слабость. Одна за другой и в США, и особенно в Европе принимаются программы уже не пропаганды, а контрпропаганды. Цель – не расшатать сплотившуюся под давлением Россию, население которой под шквалом почти стопроцентно недобросовестной пропаганды выработало иммунитет к ней, и даже не нанести ущерб российским международным позициям, а защитить собственные рушащиеся институты и ценности, все шире ставящиеся под вопрос.

Что делать дальше

Мы живем и будем жить в трудном, высококонкурентном, опасном и все менее предсказуемом мире. Принципиально важен запуск экономического роста и развития, чтобы не отстать от начавшейся технологической революции. Экономическая слабость провоцирует внешнее давление. Собственно во внешнеполитической сфере стратегический курс на ближайшие годы достаточно очевиден, во всяком случае, для меня и в той мере, в какой возможно планирование в мире головокружительных перемен. 

Необходимо продолжение модернизации вооруженных сил, но с сокращением расходов на нее, о чем, собственно, уже заявил Владимир Путин. Достигнутые успехи, уверен, послали внятный сигнал всем, что Россия не только готова, но и способна жестко защищать свои интересы. Требует качественного развития и укрепления экономическая дипломатия. Пошел процесс делиберализации и политизации мировой экономики. Конкуренты постоянно обвиняют Россию в массированном применении экономического оружия. К сожалению, в значительной степени облыжно. У нас еще нет адекватной геоэкономической стратегии, увязанной с внешней политикой и внутренней экономической ситуацией. Российская политика помощи другим странам вызывает оторопь своей устарелостью и неэффективностью.

Слабость или отсутствие внешнеэкономической стратегии в прошлом привели к более чем десятилетнему опозданию «поворота на Восток», к провалу украинской политики, где у нас были значительные экономические возможности по принуждению или вовлечению в сотрудничество. Нет и органа, ответственного за выработку и проведение геоэкономической стратегии. Та, что есть, зачастую зиждется на идеологии из прошлого, от которой отказываются партнеры и конкуренты.

Есть опасность увлечься или слишком глубоко влезть в бездонное и бескрайнее болото ближневосточных конфликтов. Решительный выигрыш здесь невозможен, проигрыш в случае втягивания – почти неизбежен, тем более что силы и люди, еще недавно открыто надеявшиеся и старавшиеся устроить там «новый Афганистан», никуда не делись.

О конструктивной повестке. На заложенном фундаменте надо продолжать с ускорением активизировать поворот на Восток. Теперь уже и с Японией, вовлекая Южную Корею, страны АСЕАН. Остро необходим специальный комплекс мер по развитию наших все еще слабых экономических отношений с Индией, Ираном. И, разумеется, необходимо беречь и развивать крупнейшее достижение последних лет – де-факто стратегический союз с Китаем, особенно учитывая неизбежность попыток «растащить» нас, которые будет предпринимать новая американская администрация.

Если мы еще не готовы, в первую очередь из-за недостаточного институционального и экспертного потенциала, примкнуть к многосторонним торговым переговорам в Евразии в рамках Всеобъемлющего регионального экономического партнерства (ВРЭП), ведомого Китаем и АСЕАН, этот потенциал надо наращивать. Но одновременно давно пора резко активизировать работу по развитию и институционализации Шанхайской организации сотрудничества (ШОС). Она – потенциально центральный институт формирующегося геоэкономического и геополитического партнерства Большой Евразии – одной из двух несущих основ будущего мира.

Другой будет общность, которая складывается вокруг Соединенных Штатов. Конкуренция с ними не уйдет. Может быть и острой. Но приход новой администрации, которая хочет сконцентрироваться на подъеме самой Америки, создает окно возможностей для нормализации отношений, выстраивания их на основе интересов и балансов. Тем более что Россия на гребне успехов обладает позицией силы, позволяющей торговаться с выгодой.

Очевидно, что России и США было бы полезно объединить усилия, чтобы сломать хребет ближневосточному исламскому терроризму. Корни кризиса глубоки, и лишь историческое развитие может его разрешить. Но если ИГИЛ (запрещено в России) и ему подобных не сломить, не показать, что победить они не могут, Ближний Восток и мир обречены на новые волны экстремистского идеологического терроризма. Рациональной была бы ведомая двумя странами политика поддержки существующих государств и режимов. Любое ослабление государственности, особенно в столь уязвимом регионе – доказанное зло.

Стоит попытаться договориться  с американцами и о прекращении ремилитаризации Европы, которая и так становится все более хрупкой из-за углубляющегося кризиса Евросоюза, а он может привести к относительной дестабилизации субконтинента. «Стабильная конфронтация» по типу прошлой холодной войны, о которой мечтали многие в США и в Европе, когда развязывали кризис, в нынешних европейских обстоятельствах стабильной быть не может.

Пора снимать остроту военно-стратегического противостояния. Не через контрпродуктивные или устаревшие разоруженческие переговоры по типу тех, которые велись в годы поздней холодной войны или «перезагрузки».

Стоит, наверное, оставить позади бессмысленные, если не реакционные мечтания о  ядерном разоружении, понять, что ядерное сдерживание, несмотря на все его опасности, спасло мир от катастрофы в прошлом и спасает сейчас в эпоху быстрых и опасных изменений, появления новых вызовов, в частности киберугроз. Если преодоление ядерного сдерживания невозможно, а то и самоубийственно, лучше нацелиться на консервативную и рациональную его оптимизацию через широкий постоянный диалог всех ядерных держав под предводительством России и США. Даже не доверяя друг другу, можно договариваться о совместных правилах и сотрудничестве, направленных на предотвращение катастрофы.

Став полноценной, нацеленной в будущее тихоокеанско-атлантической державой, усилив таким образом свои стратегические позиции, России стоит задуматься и о «ремонте» на основе нового баланса отношений с Европой, испорченных жадностью и бездумием части соседей. Большие договоренности с ЕС предвидеть трудно. Брюссель в растущей степени недееспособен. Но разговоры вести стоит – для облегчения создания нового партнерства Большой Евразии, которое должно включать и Европу. Целесообразно без промедления начать развивать отношения с ведущими странами, способствуя дальнейшей изоляции или самоизоляции государств, которые придерживаются антироссийского курса. Важное направление – создание многосторонних консорциумов с участием российских, европейских, азиатских компаний, в том числе для проектов в Сибири и на Дальнем Востоке. Полезно и участие российских компаний в множащихся китайских проектах в Европе.

Не стоит реанимировать провалившиеся переговорные форматы, к которым тянут партнеры в том числе чтобы не дать вырваться из считающегося им выгодным тупика.  Политический диалог Россия–НАТО – ошибка, граничащая с умиротворением и легитимацией агрессора. Его стоит спустить на военный уровень – на предотвращение инцидентов. ОБСЕ – на координацию борьбы с терроризмом, киберугрозами, незаконной миграцией, защиты внешних границ, предотвращение и урегулирование кризисов – украинского и весьма похоже – будущих, внутриевропейских. Цель политики на европейском направлении – развитие важных для России культурно-цивилизационных, человеческих, экономических связей, вовлечение западных соседей в пространство сотрудничества развития и безопасности Большой Евразии.

Украинская ситуация пока безысходна. Продолжая настаивать на выполнении Минских договоренностей, строя обходные транспортные магистрали, стоит сделать ставку на опережающее предоставление высокой степени автономии Донбассу в границах Украины, через шаг – вести дело к формированию нейтральной, независимой, дружественной России Украины или украин, если Киев не сможет удержать контроль над всей территорией нынешней страны. Единственный способ выживания соседнего государства – его превращение из субъекта соперничества в мост и буфер.

Но нужен и орган глобального управления для абсолютно нового мира. Совет Безопасности ООН незаменим. Однако он несет в себе инерцию ушедших времен. Другие институты пока только слабеют. Рано или поздно – лучше раньше – другого, похоже, не дано – мир вернется к концепции «концерта наций». Сначала, если и когда получится – «большая тройка» Россия–Китай–США. Затем к ней должны примкнуть Индия, Япония, возможно, Бразилия и какие-то из ведущих европейских стран.

Возвращаюсь к исторической параллели из начала статьи. Кризисы и даже вражда неизбежны. Но похоже, что проигранные Аустерлиц, (дважды) Смоленск, с огромным трудом выигранные Бородино, Сталинград и Курск  позади. Если так, то лучше не идти на Париж, как в 1814-м, или на Берлин, как в 1945-м. А прямо в Вену 1815 года, заканчивая миром и новым консервативным, но устремленным в будущее «концертом наций», строя структуру управления для нового мира. Без такого «возвращения к истокам» хаос будет только нарастать.

Источник: Россия в глобальной политике