Стенограмма

Стенограмма специального заседания Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека по теме: "Роль адвокатуры в правозащитной деятельности"

 

М.А. ФЕДОТОВ, председатель СПЧ

         Уважаемые коллеги!

         Начинаем специальное заседание Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека. Специальное заседание – форма работы Совета, в рамках которой мы обсуждаем конкретные проблемы. Именно потому, что такие заседания являются тематическими, на них приглашаются специалисты в той или иной сфере, представители профильных органов власти и т.д.

         Сегодня мы проводим очередное специальное заседание на тему: «О роли адвокатуры в правозащитной деятельности». Тема очень широкая. Это определяется тем, что и задачи, стоящие перед адвокатурой, очень широкие и разносторонние. В прошлом году мы отметили 150-летие российской адвокатуры. Хотя в составе Совета немало членов адвокатской корпорации, наш Совет впервые обращается к проблематике адвокатской деятельности. Тем более что для адвокатов защита прав человека и гражданина является их профессиональной деятельностью. Казалось бы, мы давно должны были заняться этой темой, но подошли к ней только сейчас.

         В свое время мне довелось писать главу по истории адвокатуры для учебника по адвокатской деятельности. Я помню, что сам термин адвокат происходит от латинского слова «advocare» — призывать на помощь. Истоки адвокатуры мы можем усмотреть еще в V веке до нашей эры, в древних Афинах, где существовало понятие логографии. Были специальные люди, которые за плату составляли судебные речи для тяжущихся сторон. В нашей стране настоящая адвокатура появилась 150 лет назад в связи с судебными уставами, великой судебной реформой. Все мы помним замечательную книгу Анатолия Федоровича Кони «Отцы и дети судебной реформы». Я в свое время предложил Вячеславу Михайловичу Лебедеву подумать над переизданием этой книги и созданием второго тома «Внуки и правнуки судебной реформы». Я считаю, что те, кто сегодня работают в нашей судебной системе и адвокатуре, являются правнуками той великой судебной реформы. Хотя мы знаем, что в России всегда циклично сменяются реформы и контрреформы. После великой судебной реформы 64-го года наступили времена судебной контрреформы. По этому поводу Анатолий Федорович Кони писал, что русское общество и в своей совокупности и в отдельных своих представителях обладает особенностью быстро нагреваться, но недолго хранить в себе приобретенный жар. По мере того, как эпоха великих перемен уходила в прошлое, в новые мехи просачивалось старое вино, все чаще священнодействие правосудия превращалось "политической целесообразностью" в бюрократическую расправу, служение призванию уступало место служебному рвению, а судебный деятель — судейскому чиновнику. Я думаю, что эти слова актуальны всегда.

         Сегодня мы будем обсуждать проблемы, связанные с развитием адвокатуры в нашей стране. Именно поэтому мы пригласили сюда руководство Министерства юстиции и Федеральной палаты адвокатов. Слово вступительное предоставляется Елене Адольфовне Борисенко.

Е.А. БОРИСЕНКО, заместитель Министра юстиции РФ

         Уважаемые коллеги!

         Я с радостью и трепетом пришла сюда. Думаю, все понимают, какую острую и тонкую тему затронул сегодня Совет по правам человека. Сложно переоценить роль адвокатуры в правозащитной деятельности. Мне представляется, что правозащитная деятельность невозможна без адвокатуры. Адвокатура является основным реализатором правозащитной деятельности. Я уверена, что сегодня будет высказано много разных мнений. Это хорошо, но я призываю всех к конструктивному диалогу. Вопрос, который мы будем обсуждать, не имеет однозначного рецепта, а в таком случае гораздо проще все раскритиковать, и в результате не сделать ничего и оставить все как есть. Думаю, никто из присутствующих не может и не хочет себе этого позволить, т.к. наша цель – создать систему квалифицированной юридической помощи в стране такой, от которой выгодоприобретателями стали в первую очередь граждане, а вслед за ними – общество в целом. Состояние квалифицированной юридической помощи всегда определяет состояние всей правовой системы, судопроизводства и т.д.

         Я желаю нам всем сегодня удачи и конструктивного диалога. Двери нашего министерства открыты для конструктивных предложений в области совершенствования обсуждаемой сферы. Каждое предложение будет проработано, и мы совместно будем искать возможности для выработки оптимального, максимально эффективного способа для их внедрения.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Вступительное слово предоставляется Юрию Сергеевичу Пилипенко.

Ю.С. ПИЛИПЕНКО, президент ФПА

         Уважаемые коллеги, добрый день.

         Благодарю вас за то, что вы приехали на наше заседание. Благодарю Совет по правам человека за организацию этого заседания.

         Во вступительном слове желаю всем нам помнить о единстве российской адвокатуры. Хочу, чтобы дискуссия имела своей целью улучшить положение российских адвокатов, чтобы система правовой помощи работала качественно, без сбоев, и наши граждане себя чувствовали более защищенными. В этом смысле мы с Советом по правам человека едины, у нас единые задачи и цели. Хотелось бы следовать этому курсу совместно.

         Спасибо большое.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Органическая связь адвокатуры как правозаступничества с правозащитным движением представляется абсолютно очевидной. Именно поэтому мы и назвали сегодняшнее заседание «О роли адвокатуры в правозащитной деятельности». Адвокатура, лишенная правозащитной компоненты, лишается в большой части своего смысла в качестве общественного служения. Правозащитная деятельность, лишенная адвокатской поддержки, оказывается недостаточно подкрепленной юридической аргументацией и т.д. Поэтому наше сотрудничество является абсолютно органичным и естественным.

         Слово для доклада предоставляется Елене Адольфовне.

Е.А. БОРИСЕНКО

         Уважаемые коллеги!

         Я буду говорить о квалифицированной юридической помощи, которая гарантирована гражданам 48-ой статьей Конституции. Кто ее оказывает? В первую очередь – адвокатура, которая начала серьезно формироваться в России с реформами Александра II. В дальнейшем происходило множество изменений. Все помнят советский период, когда при всей неоднозначности адвокатура была сильной, профессиональной, во многом элитарной кастой юристов, доступ в которую был мечтой каждого абитуриента и студента юридического вуза. Во время перестройки эта ситуация изменилась, когда стали появляться различные новые образования. Эту проблему во многом попыталась решить реформа, когда принимался федеральный закон об адвокатуре. Этот закон оценивали многие, в том числе международные, эксперты. В целом закон на уровне. Под его сенью формировалась сама адвокатура. Адвокатура как институт в целом сформировалась. Действующее регулирование выявило в правоприменении и законе целый ряд недостатков, но в целом его можно оценивать как достаточно содержательный документ, позволяющий осуществлять адвокатскую деятельность в соответствии с международными стандартами.

         Кто, кроме адвокатов, в России оказывает квалифицированную юридическую помощь? Адвокатура представляет интересы граждан в уголовной судопроизводстве. Иная правовая помощь или юридические услуги оказывается лицами, к которым государство не предъявляет на сегодняшний день никаких требований. Нет никаких требований ни к личности, ни к профессионализму. К этому кругу консультантов относятся очень разные юристы: крупные юридические фирмы, часто иностранные, консультирующие в соответствии со стандартами, которые существуют в их корпоративном устройстве. Оказывают помощь они достаточно квалифицированно, хотя и по ним есть целый ряд проблем, на которых я остановлюсь позже.

         Есть российские юридические консультанты, которые одной половиной находятся внутри адвокатуры, а другой – вне. Это юридическое бюро совместно с обществом ограниченной ответственности или акционерным обществом. Причины этого различны. Иногда это экономическая целесообразность, но чаще это использование привилегий адвокатуры и удобство осуществления предпринимательской деятельности.

         Правовую помощь предприятиям оказывают корпоративные юристы. Есть юристы – технологи, занимающиеся, в основном, регистрацией юридический лиц и недвижимости, зачастую кооперируясь с риэлторами, нотариусами и аудиторами.

         Есть несчетная группа лиц, которые осуществляют юридическую деятельность в серой или черной юриспруденции. Это те, кто называют себя юристами, но на самом деле являются частью преступного мира. Целью их деятельности является введение в заблуждение, мошенничество и т.д.

         Гражданин, который хочет обратиться за юридической помощью, оказывается без какой-либо системы координат. В сознании граждан даже адвокатура как статус не сильно выделяется среди огромного количества групп юристов. Гражданин, обращаясь к юристу, думает, что ему окажут профессиональную юридическую помощь, что лицо допущено к профессии компетентным органом, и он предполагает, что эта помощь контролируется каким-то образованием. Зачастую потребитель услуги в этой ситуации оказывается введенным в заблуждение, потому что у нас есть регулируемая часть профессии адвокатуры и большая группа иных юристов, не являющихся членами адвокатуры.

         Адвокатура, несмотря на то, что она состоялась, не в полной мере реализовала возможности саморегулирования. Идеей и целью закона, который принимался 13 лет назад, было создание профессиональной, объединенной единым стандартом и качеством, с высокими требованиями по этике и т.д. Что получилось? На сегодняшний день в некоторых субъектах РФ адвокатура представляет собой профессиональную корпорацию, требования внутри которой достаточно высокие. Не могу сказать, что во многих субъектах так случилось, подавляющее большинство сохранило желание принимать как можно большее количество лиц для взимания небольшого взноса на содержание своего аппарата без работы, которую должны вести органы адвокатских образований.

         У нас нет единых практик дисциплинарных производств внутри адвокатуры. Лиц, которые привлекают за дисциплинарные проступки, в адвокатуре мало. Это было бы хорошо, если бы адвокатура была безупречной, и не было претензий к работе адвокатов. К сожалению, это не так.

         Есть болезненный вопрос, тесно связанной с сегодняшней темой. Это защита по назначению. Казалось бы, вот где максимальна роль адвокатуры в правозащитной деятельности. Некоторое время назад мы слышали упреки в невозможности найти адвоката по назначению в России. Суд, следствие, правоохранительные органы жаловались на то, что если происходит задержание ночью, адвоката просто не найти. Эта проблема к чести адвокатуры была решена. Сейчас есть круглосуточные службы защиты. Но качество защиты по назначению оставляет, мягко говоря, желать лучшего. Не во всех случаях, я знаю профессионалов, которые оказывают одинаковую помощь в случаях назначения и соглашения. Но все чаще мы встречаемся с жалобами, что адвокаты просто отбывают номер, что часто бывает удобно для стороны обвинения. Нет необходимого стандарта качества, которым можно было бы проверять уровень дисциплинарного производства внутри адвокатуры. Здесь есть серьезный потенциал даже вне масштабных преобразований законодательства. Просто в рамках саморегулирования. Я понимаю, почему нет такого стандарта. Очень сложно стандартизировать квалифицированную юридическую помощь. Мы говорим не о стандарте пошаговой инструкции, как защищать, а о неких минимальных обязательных принципах, которые должны соблюдаться всегда, а по ним можно проверять дисциплинарными комиссиями адвокатуры своих членов при поступлении жалоб. Если бы удалось решить эту задачу, это было бы большим прорывом и серьезным шагом вперед в деле совершенствования роли адвокатуры в правозащитной деятельности.

         О входе в профессию. В некоторых субъектах очень серьезно подошли к проверке лиц на их компетенцию при присвоении статуса адвоката. Но эта практика не едина. Сейчас проходит согласование совершенствование адвокатского запроса. Это важно, чтобы адвокат имел инструментарий, чтобы его запрос был не декларацией, а документом, дающим право на предоставление информации. В рамках этого законопроекта мы предложили ввести определенные компетенции для Федеральной палаты адвокатов с точки зрения методологического центра. Без этого невозможно распространение лучших практик по всей России. Должна быть методика и централизованное единство. Методика не должна быть от государства, она должна созревать внутри саморегулирования адвокатуры. Давая компетенцию Федеральной палате адвокатов по установлению единых стандартов и методик, мы надеемся, что в рамках саморегулирования произойдет централизованное движение вперед.

         Мы ждем от адвокатуры, чтобы там остались только компетентные и добропорядочные люди, чтобы там избавились от ложки дегтя, которая есть в бочке меда. На наши претензии адвокатура нам справедливо говорит, что они прекратили по серьезным основаниям статус адвоката для 200 человек, но адвокатура встречает те же лица в судах, где они оказывают юридическую помощь только вне адвокатуры. Борьба за репутацию и честь членов корпорации невозможна без понимания людьми факта исключения из профессии. В государственной программе «Юстиция» ставится задача создания единого стандарта качества для оказания квалифицированной юридической помощи.

         Я не люблю словосочетание «адвокатская монополия», я считаю его неправильным в контексте, как его подают в СМИ, в некоторых интервью и т.д. Если бы кто-то полагал, что адвокатская монополия – перераспределение всего рынка юридических услуг в пользу существующей адвокатуры, то это не так. Это не имели в виду в Федеральной палате адвокатов и в нашем министерстве. Мы под адвокатской монополией предполагаем одно из возможных решений задачи объединения профессионалов, компетентных людей для оказания юридической помощи по единым стандартам. Мы понимаем, что это единый процесс вместе с совершенствованием самой адвокатуры, что это сложный комбинированный процесс, когда все профессионалы должны получить мотивацию и институциолизироваться внутри адвокатуры, а адвокатура тоже объединяется, меняясь от этих объединений. Если мы говорим об этом, я поддерживаю эту идею. Решений по этому поводу нет. Есть некие варианты, мы создаем сейчас рабочую группу для выработки концепции, как это делать.

         Почему важно единство профессии? Мы изучали международный опыт. Такие международные организации, объединения юристов должны были бы быть против объединения под сенью адвокатуры, но это не так. Они считают правильным объединяться в рамках адвокатуры и дают соответствующие рекомендации. Они считают, что необходим единый стандарт. Если его нет, всегда кто-то будет балансировать между этими единствами. Есть польский опыт, где были созданы две организации: адвокатура и бизнес-адвокатура – саморегулируемая организация других юристов. Сейчас там думают над тем, как объединить эти две организации, т.к. между ними началась фактически война. Те, кого исключают из одной организации, сразу радостно принимаются в другую. Существовавший дуализм не был решен, а, наоборот, приумножился.

С МЕСТА:

         А что плохого?

Е.А. БОРИСЕНКО

         В этот момент от отсутствия единых требований страдает потребитель. Самая чувствительная точка в деятельности адвокатуры – конфликт интересов. Когда адвокат работает добросовестно и честно, не позволяя вредящих клиенту действий, всегда соблюдается конфликт интересов. Любые поблажки в части конфликта интересов – всегда большие минусы для клиента. Я говорю о работе на две стороны. Как только соблюдается конфликт интересов, почти всегда высокое качество оказания юридической помощи.

         Что является перспективой и целью нашей работы? Это обеспечение механизма, гарантирующего гражданам право на профессиональную юридическую помощь. Для этого к лицам, оказывающим юридическую помощь, должны предъявляться определенные требования, а при работе они должны соблюдать желательно единый стандарт требований к этой помощи. Если бы нам это удалось реализовать, это автоматически повысило бы качество правосудия, изменило отношение к закону в обществе, т.к. этот закон мог бы быть защищен.

         Если бы в процессе обсуждения адвокатура предприняла бы целый ряд шагов и доказала способность к изменению, гибкость во взаимоотношениях, это бы склонило общество и юридическое общество к выбору объединения профессий под сенью адвокатуры. Если этого не произойдет, будут найдены другие варианты, но мне кажется, что адвокатура способна на это. Мы начали разговор об изменениях в 2010 году. За это время адвокатура всерьез поменяла Кодекс профессиональной этики, в том числе в части конфликта интересов. Сейчас адвокатура находится в серьезном диалоге с теми, кто оказывает услуги вне адвокатуры. Статистика приходящих в адвокатуру из консалтинга серьезно увеличилась. В органы управления пришли молодые ребята, которые работают как адвокаты и хотят что-то делать. Саморегулирование и совершенствование адвокатуры возможно только, когда свежие компетентные и квалифицированные силы будут приходить в этот институт и хотеть его усовершенствовать, сделать его конкурентоспособным.

         У нас часто идут дискуссии относительно деятельности адвоката. Квалифицированная юридическая помощь – предпринимательская или публично-правовая некоммерческая деятельность? Мы достигли консенсуса между адвокатурой и юстицией. Я считаю, что эта деятельность не предпринимательская, но как оплачиваемая деятельность адвокатура должна иметь для своих членов инструментарий и на основе своих публично-правовых задач строить свою публичную деятельность. На мой взгляд, сегодняшняя форма организации адвокатской деятельности не вполне отвечает этой задаче. И это во многом отталкивает от адвокатуры. Если бы она проявила гибкость и нашла решение, во многом поступательное эволюционное движение внутри адвокатуры ускорилось бы.

         Нам предстоит очень большая работа по созданию концепции изменения и регулирования сферы квалифицированной юридической помощи. Это почти не выполнимая задача, т.к. идеальных рецептов не будет, но все равно эту работу делать надо, потому что оставлять все, как есть, невозможно. Мы обязаны реализовать то, что записано в 48-ой статье Конституции. Для этого нам нужен конструктивный подход. Наша задача – создать систему, при которой максимально облегчить доступ в профессию профессиональным людям и создать механизм эффективного исключения из профессии непрофессиональных людей. Внутри профессии нужно создать нормальные условия для организации профессиональной деятельности. Я имею в виду конфиденциальность, особые права, возможность состязательности и т.д. Это на одной чаше весов, а на другой – ответственность, необходимость определенных ограничений, повышения квалификации и т.д.

         Благодарю за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Вы очертили круг проблем, которые предлагаете решить совместно с адвокатским сообществом и Советом по правам человека. Всегда есть опасность простых решений. По этому поводу процитирую мое любимое высказывание Василия Гроссмана «Самые сложные проблемы всегда имеют простые, ясные для понимания неправильные решения». Давайте остерегаться простых решений. В этой сфере управления нужны очень тонкие решения, может быть, сложные, здесь нужна не полевая, а микрохирургия. Я думаю, что все это вполне возможно.

Е.А. БОРИСЕНКО

         Я с Вами абсолютно согласна. Обсуждая эти проблемы с 2010 года, у нас до сих пор нет ни одного готового решения, которое мы могли бы принять. Тонкого решения мы пока не нашли. По истечении 5 лет обсуждения, нам ясно, что изобретать велосипед тоже ни к чему. Есть определенные мировые стандарты и опыт организации юридической помощи, которые мы не можем игнорировать. Существующие мировые практики всем присутствующим хорошо известны.

М.А. ФЕДОТОВ

         Но при этом они разнообразны.

Е.А. БОРИСЕНКО

         Они разнообразны, но их ядро и центр всегда едины.

М.А. ФЕДОТОВ

         Слово предоставляется Юрию Сергеевичу Пилипенко.

Ю.С. ПИЛИПЕНКО, президент Федеральной палаты адвокатов РФ

         Добрый день, уважаемые коллеги!

         Современное руководство Министерства юстиции – те люди, с которыми адвокатам достаточно комфортно общаться, они хорошо разбираются в стоящих перед нами проблемах.

Свое выступление я построю как тезисы и комментарии. Мы считаем дату своего рождения с ноября 1864 года, когда Александр II подписал соответствующее судебное уложение. Практическую деятельность российская адвокатура начала спустя два года, в 1866 году.

         Михаил Александрович сказал о том, что у него есть идея издать книгу «Внуки и правнуки судебной реформы». Думаю, наши коллеги из суда эту тему поднять не смогут, и лишь российской адвокатуре придется издавать ее.

         12 лет из 150 российская адвокатура впервые за свою историю развивалась в качестве единой корпорации. Единство, которого мы достигли за эти 12 лет, дорогого стоит. Когда обсуждался современный закон, многие боялись, что палата адвокатов превратится в министерство адвокатуры. Но этого не случилось. Именно благодаря деятельности Советов палат адвокатура осознала себя как единое профессиональное сообщество.

         Следующий аспект – качество услуг, качество правовой помощи, оказываемой адвокатами. Руководство Федеральной палаты и региональных палат адвокатов понимают, что это проблема сегодняшнего дня. Если изобразить на листе бумаги шкалу по качеству претензий к современной российской адвокатуре, думаю, она находится не на пике позитивного отношения населения. Причин этого достаточно много, в том числе отсутствие единых правил и стандартов.

         Качество услуг адвокатов по назначению – самая больная для нас тема, потому что многие коллеги просто отбывают номер. В прессе я обнаружил замечательное исследование, которое провела правозащитница Зоя Светова. Статья называлась «Выбирай себе адвоката как врача. Иначе зарежет». Ее исследование касалось проблемы карманных адвокатов, выводы не очень хорошие. Автор общалась с К.Е. Ривкиным, который входит в органы адвокатского самоуправления Москвы. Он приоткрыл ей завесу того, как происходит защита по назначению, рассказал о существующей практике. Несмотря на все мое уважение к господам Световой и Ривкину, я был бы рад, если бы она обратилась в палату адвокатов, и мы бы смогли иной свет пролить на ее исследование. У Москвы, к сожалению, не самый богатый опыт борьбы с карманными адвокатами, но у нас есть другие регионы: Пермь, Самара и др. Год назад в Ставрополе было принято решение о внедрении специальной компьютерной программы, которая свела бы к минимуму возможность привлечения карманных адвокатов к следствию, появились анонимки, жалобы, письма в Федеральную палату с жалобами на руководство Края. Это было бы еще понятно, но прокуратора Ставропольского края принесла протест на решение совета, считая, что совет адвокатской палаты покушается не некую свободу и конкуренцию на рынке. Вот какие примеры существуют. Если бы к нам обратились, мы бы рассказали об этом, и вы бы узнали, что российская адвокатура эту проблему давно осознала, целенаправленно над этим работает. На последнем Совете была создана рабочая группа, которая должна изучить опыт всех региональных палат, извлечь лучшее и предложить Совету Федеральной палаты адвокатов для распространения на всей территории Российской Федерации.

         Госпожа Светлова пообщалась с кем-то из знакомых адвокатов, который ей поведал, что он легко, участвуя в деле по назначению, в течение года и более и одновременно в нескольких делах по одному делу может зарабатывать до 5 тыс. долларов. Это прозвучало как некий упрек в адрес российской адвокатуры. Вполне возможно, что такой пример есть, но пример – не доказательство. Эта история, что можно заработать 5 тыс. долларов, участвуя в деле по назначению, находится в той же плоскости, в которой находятся 300 млн. рублей, потраченных в прошлом году судебным департаментом Москвы на переводчиков. Все находится в черной зоне, регулируемой уголовным кодексом РФ. Это не тот пример, которым можно упрекать российскую адвокатуру.

         Там еще был упрек адвокатам в том, что они не обеспечивают главного, а главное с точки зрения госпожи Светловой – это связь между родственниками и подзащитным. Я был этому удивлен, я никогда не знал, что это главная задача адвоката. Главная задача адвоката – оказать правовую помощь, а связь с родственниками – очень факультативно. Один пример. Я был в Бельгии на вечеринке, где присутствовали судьи, адвокаты и прокуроры. Мы задали вопрос, каковы отношения между судьями, прокурорами и адвокатами. Прокурор ответил: «Отношения замечательные. Сегодня арестовал адвоката». Я спросил за что. Ситуация простая: адвокат после присутствия на допросе позвонил жене подозреваемого, все ей рассказал, что там было, сказал, что искали картины. Жена поняла, в чем дело, взяла картины и бегом из дома. Ее задержали. Вот вам и связь с родственниками. Я очень бы просил людей, которые стоят рядом с профессией адвоката, понимать, что связь с родственниками для нас не главная задача.

         Следующий тезис касается суда. Без судебной системы адвокатура не мыслима. В средние века один художник нарисовал триптих «Правосудие», на котором изображен портрет кардинала Ришелье в анфас и два раза в профиль. Один человек, но кажется, что это три разных человека. Так и мы. Мы часть правосудия. Два аспекта в этой связи.

         Суд присяжных. Большое спасибо коллегам за то, что они попросили Президента РФ вернуться к рассмотрению компетенции суда присяжных. Для адвокатов это очень важно. Мы заинтересованы видеть результаты своего труда, своего профессионального отношения к делу. Мы знаем, что оправдательных приговоров у нас без участия суда присяжных меньше 1%. Труд адвоката нивелируется. Адвокат хочет видеть, что человек, в невиновности которого он убежден, будет освобожден. А суд присяжных? Компетенция сузилась, осталось небольшое количество составов. В год судом присяжных примерно рассматривается 600 дел. Из них 17-30% (по разным данным) оправдательных приговоров. Адвокаты заинтересованы не в том, чтобы выступать перед судом присяжных, а в том, чтобы видеть результаты своего труда и не только выражаемые в денежных знаках.

         Основная проблема судов состоит в неправильном толковании государственного интереса. Депутат Ремезков повторно вносит законопроект об обязанностях суда добывать своими силами и средствами объективную истину. Я уверен в том, что руководство следственного комитета исходит из своего понимания государственных интересов. Вряд ли они работают на государство – в этом даже и заподозрить их невозможно. Я понимаю, что у каждого чиновника есть желание интересы своего департамента и министерства сделать равными интересам государства, но это большое заблуждение. Есть простой способ определения государственных интересов – чтение Конституции РФ. Там даны нормы прямого действия. Большое спасибо Совету за то, что вы обратились к проблеме суда присяжных.

         О бесплатной помощи. Российские адвокаты за один день участия в защите по назначению получают 550 рублей. Повышающие коэффициенты работают очень редко. Много ли желающих работать за 500 рублей в день в сегодняшних условиях? Есть советская поговорка, которая применима к нам сегодня: «Они делают вид, что платят, а мы делаем вид, что работаем». Упрекать адвокатов в том, что они, может быть, не дорабатывают, можно и нужно, но при этом следует иметь в виду, что адвокаты – тоже люди. У них социальная защищенность немножко стремится к нулю. Судья в отставке жить может, а адвокат в отставке прожить не может. Я знаю коллег пенсионного возраста, которые остаются в профессии не только из-за любви к ней, а потому, что на 5-9 тыс. рублей сегодня прожить невозможно. Нам не платят листки нетрудоспособности, еще где-то мы находимся за пределами любви государства. Мы исходим из того, что мы – самозанятая профессия, поэтому должны обеспечивать нетрудоспособность и старость сами. Обращаюсь к правозащитникам. Когда будете упрекать адвокатов за высокие гонорары, помните об этом.

         Проблема адвокатской монополии. Термин не слишком удачный, мы в среде адвокатов задумываемся об его замене. Я готов нарочито употреблять этот термин, чтобы напомнить о том, что есть естественные монополии. Никто не смущается тем, что операция на сердце должна производиться кардиохирургом, проблема монополии здесь никого не интересует, а адвокатская монополия вызывает некоторую оторопь. Адвокатская монополия оказалась в центре идеи, хотя должна быть сбоку. Целью идеи является не сама по себе адвокатская монополия. Если сегодня объявят адвокатскую монополию на судебное представительство, адвокатура не справится. В суде рассматривается 15 млн. гражданских дел. В адвокатуре сейчас 75 тыс. человек, она с этим не справится. Мы не этого хотим, мы хотим справедливости.

         Сегодня сфера оказания правовой помощи представляет следующую картину. Есть четкий институциализированный и отрегулированный сегмент – понятно, с кем иметь дело, какие есть правила. Этот институт называется адвокатура. Дальше – никому не понятное гуляй поле. Сколько людей вне адвокатуры могут ходить в суд, писать исковые заявления и т.д.? Никто не знает, сколько есть таких людей. Я среди этих людей встречал достаточно много толковых и профессиональных коллег, но мы не знаем, кто они, что они, зачем и почему.

         В Совете по правам человека, в основном, люди либерального толка, для которых свобода, равенство, братство – не пустые звуки. В мире существует 2-3-4 страны, в которых такая же система, как в Российской Федерации. Я знаю только две таких страны: Швеция и Эстония. В остальных странах существуют та или иная формы адвокатской монополии через объединение в одну корпорацию. Нам бы очень хотелось, чтобы для всех людей, которые собираются зарабатывать деньги на оказании правовых услуг, существовали единые правила и требования. Лучший способ обеспечить единство – объединить всех практикующих профессионалов в одну корпорацию.

         Совет Федеральной палаты адвокатов сказал следующее: Мы готовы к переходному периоду, в течение которого мы готовы принять в ряды российской адвокатуры всех, у кого есть высшее юридическое образование. Мы готовы сделать самый свободный и льготный доступ в профессию в нашу корпорацию этим людям». Только после этого возможно установление адвокатской монополии на судебное представительство, но не на все категории дел. Мы начали диалог со всеми участниками этого процесса. 3 недели назад мы собирали представителей крупного бизнеса: правовой блок сбербанка, мегафона и т.д. Если еще недавно эти коллеги не хотели слышать об объединении и монополии, то сейчас у нас есть темы для обсуждения, и наши интересы не так противоречивы.

         Через две недели мы собираем представителей юридического, но не адвокатского бизнеса, которые практикуют вне адвокатуры. Мы хотим с ними провести диалог, узнать их потребности и желания. Возможно, мы найдем больше общего, чем различий.

         Нашей целью является встреча с представителями правозащитного движения, которые тоже практикуют в этой сфере. Мы хотим с ними провести диалог, узнать их потребности и желания. Возможно, мы найдем больше общего, чем различий.

         Российская адвокатура за последние 12 лет выстроила некое понимание сути своей профессии, определила основные и главные задачи в развитии, которые заключаются в том, что мы сумеем найти с представителями неадвокатской сферы правовой помощи гораздо больше общего, чем различий. Мы над этим работаем и просим вас, уважаемые члены Совета по правам человека, помочь нам в этом. Никаких меркантильных задач мы перед собой не ставим. Мы хотим порядка и справедливости, чтобы адвокаты не были людьми второго сорта по отношению к ходатаям из других областей, которые находятся в более привилегированном положении, чем адвокаты. Поэтому мы рассчитываем на вашу поддержку. Я хочу, чтобы дискуссия демонстрировала единство российской адвокатуры, и чтобы малозначительные соображения не стали сегодня камнем раздора или главной темой обсуждения. Желаю всем удачи и успехов.

         Благодарю за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Елене Адольфовне для ответов на вопросы.

Е.А. БОРИСЕНКО

         Вопрос: почему мы работаем исключительно с Федеральной палатой адвокатов, не включая в состав рабочих групп иных лиц.

         Я искренне благодарна Федеральной палате адвокатов и ее руководству за конструктивный диалог и подход. Я не заметила ни одного факта игнорирования ими каких-то наших позиций. Руководство палаты сообщает нам обо всех поступивших концептуальных предложениях. Технологически у нас нет возможности работать с 75 тыс. адвокатов, которые существуют в России. Нам нужно выбрать партнера из адвокатуры для конструктивного диалога. Невозможно сделать рабочую группу в составе 1000 человек. Состав рабочей группы будет сформирован в ближайшие 10 дней. У нас есть на сегодня представители палаты адвокатов, имеющих разное мнение, представители РСПП, Совета по правам человека и т.д. Рабочая группа должна быть представлена всеми заинтересованными в изменении регулирования лицами. В рамках группы мы будем обсуждать то, что будет поступать нам в качестве предложений. К сожалению, включить всех невозможно.

         Второй вопрос: думаю ли я, что вопрос саморегулирования внутри адвокатуры решит большинство проблем, может быть нужны изменения в действующем законодательстве?

         Безусловно, потребуются изменения в законодательстве, но нам существенно было бы легче выбирать путь решения стоящих проблем, если бы возможности саморегулирования были бы использованы и реализованы адвокатурой. Я призываю адвокатуру, особенно региональную, очень внимательно отнестись к этому историческому моменту, когда есть возможность проявить потенциал и ответственный подход внутри своей корпорации. Если бы множились позитивные примеры, нам было бы легче проводить изменения, которые для адвокатуры желанны.

         Вопрос: где в законе РФ дано определение лиц, имеющих право на оказание юридической помощи?

         У нас нет закона, регулирующего оказание квалифицированной юридической помощи. У нас есть закон об адвокатуре и множество лиц, оказывающих юридические услуги в рамках права на предпринимательство.

         Несколько слов о доступности юридической помощи. Думаю, все присутствующие сталкивались с проблемой доступной неквалифицированной помощи за символические деньги, которая приводила к катастрофическим последствиям. При правильном концептуальном подходе цена услуги не вырастет. Ее доступность, особенно для лиц малоимущих, должна происходить за счет организации и совершенствования бесплатной юридической помощи. Сейчас адвокатура активно участвует в оказании такой помощи. В рамках оказания такой помощи существует достаточно емкое финансирование, но адвокатура пока осваивает только 30% бюджетных средств для оказания бесплатной юридической помощи. Доступность должна осуществляться через бесплатную помощь.

         Вопрос: почему вы не заявили отношение к концепции развития адвокатуры?

         Изменения госпрограммы «Юстиция» находятся на рассмотрении в аппарате Правительства РФ. Думаю, они будут приняты. Позиция нашего Министерства о введении саморегулирования сохраняется. Концепция должна быть подготовлена до декабря 2015 г., для ее подготовки создается рабочая группа, первое заседание которой пройдет в апреле. Работа предстоит серьезная и большая. Если бы нам удалось хоть как-то продвинуться в улучшение оказания квалифицированной юридической помощи, мы автоматически улучшили бы качество судопроизводства и изменили отношения законов в стране. Я возлагаю серьезные надежды на то, что наша работа будет конструктивной.

         Еще один вопрос о количественной оценке групп юристов не адвокатуры. Имя им – легион. Не знаю. На сегодня количественной оценки нет, никто исследование такое не провел.

         Спасибо большое.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Наша работа над этой темой только начинается. Обычно у нас по результатам заседаний готовятся рекомендации, мы будем иметь стенограмму заседаний и будем работать с итоговыми документами.

         Слово предоставляется Маре Федоровне Поляковой.

 

М.Ф. ПОЛЯКОВА, председатель постоянной комиссии СПЧ по прецедентным делам

         Самая тревожащая нас проблема – защита в уголовном судопроизводстве. В уголовном процессе и судопроизводстве применяются самые острые формы государственного присуждения. И здесь затрагиваются права человека и личности. Совет при президенте – специфический институт гражданского общества. Т.к. он при президенте, предложения должны готовиться на очень ответственном уровне. Это должен быть системный подход, научно обоснованные предложения.

         В Совете есть 20 постоянных комиссий. Я руковожу постоянной комиссией по прецедентным делам. В нашу комиссию ежегодно поступает огромное количество обращений от граждан, очень часто – через правозащитные организации. Это обращения наименее социально защищенных граждан. Наша миссия – выявлять на системном уровне проблемы в деятельности правоохранительных органах и судебной деятельности. Наша деятельность не может сводиться только к критике, мы должны выстраивать работу конструктивно и научно обоснованно. Очень часто нам поступают материалы, уже прошедшие все инстанции. Наши эксперты: доктора и кандидата юридических наук, имеющие большой опыт практической деятельности, анализируют эти материалы. По каждому материалу они готовят научно-консультативное заключение, которое не имеет процессуального статуса. В этих заключениях мы избегаем политизированности, это сугубо профессиональные юридические научные оценки. Затем мы эту информацию обобщаем и выявляем характерные проблемы и тенденции с тем, чтобы готовить предложения, в том числе для президента. Мы не полагаемся только на эти материалы. Мы опрашиваем судей, адвокатов, прокуроров, проводим социологические исследования. Огромную помощь в опросах адвокатов нам оказывает палата адвокатов. Совсем недавно мы опросили 743 адвоката. Одна из анкет была посвящена эффективности их участия в уголовном судопроизводстве. У нас очень тяжелое впечатление от того, что происходит с защитой в уголовном судопроизводстве. Около половины адвокатов заявили, что их ходатайства не удовлетворялись. Жалобы в вышестоящие инстанции зачастую игнорировались. Можно предположить, что жалобы и ходатайства были не обоснованными, но я опиралась на изучение копий конкретных уголовных дел. Не удовлетворялись очень важные ходатайства – даже о вызове свидетеля, который может подтвердить алиби подзащитного. Адвокаты жалуются, что не учитываются аргументы, имеющие решающее значение для судьбы подзащитного. Получают отказы без доводов, с указанием того, что все решено на законном основании.

         В очень многих делах мы столкнулись с проблемой фальсификации доказательств, много обращений по поводу несоответствия протоколов судебных заседаний тому, что говорилось в судебном процессе. Мы настойчиво предлагаем введение аудиофиксации протоколов в судебном заседании, получаем поддержку на встречах с президентом, но эта проблема почему-то до сих пор не решена. Я сомневаюсь, что финансовые затруднения – причина уважительная, т.к. речь идет о справедливости, правосудии и приоритетах. Это не те средства, которые составляют проблему для государства. Работа по изучению судьями и адвокатами протоколов предполагает гораздо большие затраты.

         Многие суды оборудованы техническими средствами. В Казани ведется аудиозапись, но она не передается сторонам. Поэтому смысл, который мы вкладываем в оснащение, там утрачивается.

         По закону адвокат может представлять доказательства, но фактически это просьбы, а от следователя и судьи зависит – удовлетворять ли их. В большинстве случаев такие ходатайства не удовлетворяются.

         Такая тревожная ситуация предполагает необходимость изменений в уголовном судопроизводстве. Для решения этой системной проблемы должен быть комплекс самых разных мер: кадровые, процессуальные проблемы, проблемы организации статусов судей, проблема критериев оценки деятельности правоохранительных органов и т.д. Мы подготовили целый ряд законопроектов, концепцию. Всем, кого это заинтересует, мы предоставим возможность ознакомиться с ними. В свое время мы говорили о параллельном ведении уголовного дела. Сейчас мы предлагаем введение института следственных судей. Мы бесконечно слышим о том, что применяются пытки на предварительном следствии, а доказывать применение в суде часто бывает просто невозможно. Мы предлагаем внести изменение в статью УПК и запретить оценить как доказательства показания, данные не только в отсутствии адвоката, в любом случае данные предварительного следствия, не подтвержденные в суде, не должны считаться допустимым доказательством.

         В суде оказывается давление на подследственных и адвокатов. Сейчас появились очень тревожные прецеденты, когда привлекли к уголовной ответственности человека, который жаловался на применение пыток. Это очень тревожный сигнал. Если этот прецедент распространиться, то ситуация значительно усугубится.

         Есть случаи, когда отстаивание адвокатом подзащитного было расценено судом как клевета, и было направлено представление в коллегию адвокатов и следственные органы, чтобы применить репрессии к этому адвокату.

         Вот примерно то, что я хотела сказать.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Абушахмину Борису Фатыховичу.

Б.Ф. АБУШАХМИН, адвокат

         Уважаемые члены Совета и гости!

         Мара Федоровна защищает диссидентов. До сих пор мучаюсь совестью, что брал деньги. Мне нельзя выйти в процесс. У меня нет 49-ой по назначению, сам доплачивал. Хрущев был возмущен, что Файбишенко и Рокотову дали 10 лет, кричал: «Расстрелять мерзавцев». Ему сказали, что закон не позволяет. Он в ответ: примите новый закон. Приняли, рассмотрели дело и расстреляли.

         Нас всех юристов исключили из всех международных организаций, на нас смотрели как на дикарей.

         Опубликована стенограмма выступления министра юстиции на заседании правительства 28 марта 2013 года. Министр говорит, что госпрограмма предусматривает регулирование, контроль и надзор за деятельностью адвокатуры. Эти госпрограммы, что только Минюст ни предлагает: за счет повышения качества, учебы, объединения и т.д. Коновалов в Севастополе сказал, что поручит адвокатуре писать концепцию. 21 ноября концепция и проект закона отправлены в Министерство, а 5 декабря гарант в пояснительной записке пишет, что они получили все это и будут обсуждать с учеными, а решать проблемы юридической помощи мы будем с помощью госюрбюро. Какие госюрборо? Бюджет на 14-17 гг. уже утвержден, там ни копейки на это не предусмотрено. Вы кого обманываете? Как может госчиновник написать жалобу на исполнительную власть?

         Есть блестящий закон об адвокатуре, где записано про гражданское общество. Не может юридическое общество регулироваться и контролироваться государством.

         Основы построения функционирования адвокатуры регулируются Кодексом профессиональной этики адвокатов, традициями адвокатуры. Это означает, что в адвокатуру нельзя бесконтрольно принять всех этих прохиндеев, которые сейчас крутятся возле судов, исходя из принципов добропорядочности. Престиж одного адвоката отражается на престиже адвокатуры в целом. Тогда народ доверяет ей. А те, кого выгнали, сами виноваты, они себя пометили черной меткой.

         Мне приходилось представлять интересы Президента, и я знаю, как его подставляли, и он подписывал указы, которые потом было трудно в суде отстоять.

         Необходимо внести изменения в постановление правительства № 1012 по поводу реформирования института адвокатуры.

         Я держу в руках комментарии авторов закона об адвокатуре. Они сказали, что закон подготовили, но он требует внесения серьезных изменений в другие законодательные акты, а именно – финансовые.

         Я хочу работать, но если мне платят 550 рублей, нельзя требовать квалифицированной юридической помощи. Мы героизма требуем от адвокатов. 70-80% адвокатов получают средства к существованию только за счет ведения дел по назначению. Вот она проблема.

         Прошло 40 лет, но я помню, какой я стыд испытывал, когда не смог продолжить оказание юридической помощи диссиденту, т.к. он категорически отказался получать ее бесплатно. Он сказал: если мне удастся собрать 12 рублей, тогда вы будете продолжать меня защищать от КГБ.

         Я представил предложения об изменении закона о бесплатной юридической помощи и не только малоимущим. В конце прошлого года до 40% подняли зарплату судей.

         Я свою миссию выполнил. Хотелось бы считать, что мой крик не будет криком в пустыне.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Юрию Михайловичу Новолодскому.

Ю.М. НАВОЛОДСКИЙ, председатель Балтийской коллегии адвокатов им. А.А. Собчака.

         Правозащитники прекрасно знают, что главную роль в этом спектакле играют суды. Адвокатура играет роли второго плана. Адвокатура – градусник в теле правосудия, чтобы вовремя сигнализировать обществу о проблемах и деградационных процессах, которые происходят в организме суда.

         Мара Федоровна правильно определила, что болезни правосудия начинаются со сферы уголовного правоприменения, потому что именно там происходит скрещивание интересов личности, общества и государства. К кому же, как ни к вашему Совету, апеллировать на сей счет?

         Я дам оценку тому, что происходит с правосудием. Все знают, что оно деградировало. 60% населения не доверяют судам, но самое страшное в том, что сами суды сознательно разрушают основы нормального правосудия. Приведу только три примера, но эти примеры того стоят.

         Пример первый. Судья в городском суде не понятно, почему вдруг стала говорить: «Поймите, закон – это я». О каком правосудии можно говорить? Может быть, именно поэтому суд присяжных вынес оправдательный вердикт.

         Второй пример. Защищали адвокаты иностранную гражданку, которая обвинялась в организации убийства бельгийца на территории РФ. Его, якобы, убили 6-го числа. Она отправляла ему SMS 7, 8, 9-го, в которых просила его позвонить. Адвокаты хотят огласить перед присяжными эти SMS. Решение, которое принимает суд, гениальное по своему идиотизму: ходатайство подлежит отклонению, как не имеющее отношения к обстоятельствам, т.к. соединения имели место после убийства бельгийца. Журналист меня спрашивал, неужели судья не понимает, что и произошедшее после убийства может иметь доказательное значение. Если не понимает, почему он в мантии и решает человеческие судьбы? Доколе подобные проявления будут оставаться без последствий? Сегодня в каждом регионе есть одиозные судьи, которые идут в авангарде открытого, беззастенчивого надругательства над законом. Этот судья господин Х – бывший следователь, что тоже показательно, он просто выгнал из процесса адвоката. Верховный суд никак на это не реагирует. Они сознательно бравируют нарушением закона и безнаказанностью.

         Главная проблема в правозащитной деятельности не в адвокатах, не в том, сколько платят, а в том, что суды перестали быть органами, творящими правосудие.

         Третий пример. Новгородский суд использовал в качестве доказательства общественное мнение. Они изобрели универсальный восьмой вид доказательств – общественное мнение. Человека обвиняют в вымогательстве, он приходит с мэром Новгорода к вдове своего друга, который умер в этот день, и говорит, что проблем у нее больше не будет, он будет ей постоянно помогать. Это и есть объективная сторона вымогательства. Потерпевшая, исходя из общественного мнения, считала, что он – конченый преступник, и у нее были основания бояться расправы. Допрошено 50 человек, по обстоятельствам мы ничего не знаем, но на остановке говорили, что дело обстоит вот так. И это всерьез стало приговором.

         У меня есть конкретные рекомендации. Первая. Смотрите правде в глаза. Главная проблема – деградация судов, это стремление судей не обращать внимания на закон. Говорили об аудиозаписи. Она проводится, но они специально не оформляют это обстоятельство, чтобы иметь возможность фальсифицировать протоколы. С технической точки зрения вопрос решен, но любой технический работник может проводок не вставить в ячейку и сказать, что запись идет.

         Надо заняться защитой интересов адвокатуры в сфере уголовного правоприменения. Сегодня адвокат с ордером в руках не может попасть к следователю. Один прорвался в кабинет к следователю, а тот сказал, что он проник на охраняемый объект, вызвал сотрудников милиции, разорвал его ордер, а сотрудники милиции вывели его из этого здания. Только в Петербурге сегодня десятками такие случаи зафиксированы. Уголовным законом защищены суд, прокурор, а адвокаты – нет. А почему? Мы предлагаем конкретную формулировку, которую нужно внести в уголовный закон, чтобы и адвокаты стали объектом защиты от любых посягательств на их деятельность. Это нужно сделать в обязательном порядке.

         Следующая рекомендация. Министерству юстиции подготовить законопроект, дополняющий статью 294 УК РФ частью 2 прим следующего содержания: «Вмешательство в какой бы то ни было форме в деятельность защитника в целях воспрепятствования осуществления профессиональных обязанностей в ходе расследования и судебного разбирательства уголовных дел». Дальше идет санкция. «Верховному суду провести изучение многочисленных фактов внедрения федеральными судьями в практику рассмотрения уголовных дел выдуманных ими процессуальных правил, принятие которых находится в исключительной компетенции законодательной власти. Принять организационные меры, направленные на искоренение подобных случаев».

         Тот, кто находится на передовой борьбы за права человека, знает, что сегодня правил в УПК меньше, чем придуманных теми, кто ведет эти категории дел. Сегодня вам ни в коем случае не позволят довести до присяжных практически ничего. Не позволяют исследовать никакую версию, кроме той, которая записана в обвинительном заключении. О какой состязательности может идти речь, если так ставится вопрос. Читать Конституцию нужно. Они ее вечером читают, а утром душат состязательность, про которую они читали. Все это – реалии нашего дня. Если этого не остановить, будет колоссальная беда для нашего государства. Кто может это сделать? Только гражданское общество. А входной билет в это общество именно здесь, это ваша комиссия.

         Хочу в заключение привести слова нашего коллеги Спасовича, сказанные в публичной лекции в 1860 году: «Система судебных доказательств данной эпохи есть вернейший масштаб умственного развития народа в данный момент, признак его младенчества и немощи или его возмужалости и зрелости в деле исследования важнейшего вида правды, правды юридической». Мы уже в гораздо более тяжелом положении, это проваливание в никуда. Функция правосудия – неотъемлемая функция государства, без нее ни одно государство не сможет выжить.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Я процитирую обоснование необходимости судебной реформы. В 1851-ом году в Госсовете Российской империи, обосновывая такую необходимость, отмечали: «Одна из причин бедственного положения нашего судопроизводства заключается в том, что лица, имеющие хождение по делам, большей части люди очень сомнительной нравственности, не имеющие никаких сведений юридических ни теоретических, ни практических». Это то, о чем мы сегодня неоднократно уже упоминали.

         Слово предоставляется Зейналову Вагифу Айдыновичу.

В.А. ЗЕЙНАЛОВ, вице-президент Адвокатской палаты Республики Карелия

         Уважаемые коллеги, я полагаю, что у адвокатуры одна единственная проблема – то, что ей просто мешают работать. Есть еще одна проблема, но это проблема государства – бесплатная правовая квалифицированная помощь, которую адвокат оказывает по назначению суда, органов дознания и т.д. Проблема эта государственная, поскольку финансирование тоже от государства. Я представляю проблемный экономически регион, где 80% адвокатов живут на средства, получаемые от защит по назначению. Ставка в 550 рублей просто унизительна. В Карелии еще имеется северный коэффициент от 1,65 до 2, но есть много мест, где даже таких коэффициентов нет. Нужно что-то менять в отношении ставки.

         Заместитель министра говорила о неквалифицированных адвокатах. Нужно задуматься над тем, кто является работодателем, и нет ли конфликта интересова. Работодатель – тот, кто платит зарплату. Работодателем по назначению является государство. Имеется доверитель, которому обеспечено конституционное право на бесплатную юридическую помощь, но это фикция, потому что эта помощь, в конце концов, выливается в судебные издержки, которые потом налагаются на осужденного.

         Эту проблему решить сложно, т.к. плательщиком и работодателем является государство. В Совет представлен Борисом Фатыховичем проект закона. Такой закон о финансировании адвокатуры для оказания квалифицированной юридической помощи нужен. Но в статье 4 проекта указано, что Федеральная палата адвокатов РФ самостоятельно распоряжается средствами, выделенными на обеспечение квалифицированной юридической помощи по назначению, Федеральная палата утверждает размер вознаграждения адвокатов и т.д. Получается, что Федеральная палата аккумулирует денежные средства, получаемые из бюджета. Очень опасно, если адвокатская палата напрямую будет распоряжаться этими деньгами. Должен быть разработан механизм выплаты адвокату вознаграждения от поступаемых средств. Кто это будет контролировать, кто будет рассматривать заявления адвокатов и т.д. Пока не будет такого механизма, отдавать бюджетные средства в прямое распоряжение Федеральной адвокатской палаты – это безумие, это просто ловушка. Туда зачастят Счетная палата и Следственный комитет, которые будут там незваными гостями. Эту проблему нужно решать как можно быстрее, поскольку ее решение будет говорить о качестве выполняемой по назначению квалифицированной юридической помощи.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Роберту Юрьевичу Зиновьеву.

Р.Ю. ЗИНОВЬЕВ, член Совета Адвокатской палаты города Москвы

         Хочу привлечь ваше внимание к нарушению прав адвокатов на досудебной стадии уголовного судопроизводства. Одним из симптомов нависшей над адвокатурой сегодня реальной угрозы являются достоверные факты грубейшие нарушения профессиональных прав адвокатов на досудебной стадии. Мы эту информацию ежегодно анализируем, составляем соответствующие аналитические справки, которые иллюстрируются конкретными примерами. Эти сведения мы доводим до уполномоченного по правам человека в РФ и доводили до прежнего состава Совета. В докладе В.П. Лукина за 2010 год в разделе «Право на квалифицированную юридическую помощь» приводились сообщенные нами возмутительные факты посягательств на профессиональные права адвокатов.

         1 февраля 2011 года в Екатеринбурге состоялось выездное заседание Совета по правам человека, где тогдашний президент Медведев сказал: «Я не могу не согласиться с тем, что абсолютно одиозными являются случаи допроса адвоката по тем делам, где этот адвокат выполняет функции защитника. Но здесь истина абсолютно конкретна: если есть такие примеры, передайте мне, я дам поручение Генеральному прокурору разобраться — действовать нужно в правовой сфере». После проведенной прокуратурой проверки сократилось число такого рода нарушений, но сейчас мы констатируем устойчивую тенденцию этих и иных нарушений прав адвокатов на досудебной стадии.

         К тезисам моего выступления приложена справка за 2013 год, где приведены конкретные проанализированные факты прошлой деятельности. Сейчас проводится анализ сведений за 2014 год, которые еще не из всех регионов поступили. Анализ этих данных свидетельствует о том, что тенденция роста таких нарушений продолжается.

         Адвокатская палата Москвы дает разъяснения адвокатам о конкретных конфликтных ситуациях. Еще в 2009 году в «Вестнике адвокатской палаты Москвы» было опубликовано разъяснение о вызове в суд для дачи свидетельских показаний бывших защитников на досудебном производстве.

         В 2008 и 2014 гг. на ежегодных конференциях делегатами единогласно принимались резолюции в защиту адвокатов, подвергнутых сомнительному уголовному преследованию. Это защиты адвокатов Кузнецова, Мусаева и др.

         Тенденция роста таких нарушений свидетельствует о царящей в правоприменительных органах, особенно низового звена, атмосфере правового нигилизма и уверенности в своей безнаказанности.

         Продолжают иметь место случаи посягательств на жизнь и здоровье адвокатов. Особое возмущение у нас вызывает применение физического насилия в отношении адвокатов при выполнении процессуальных и доследственных действий.

         21 ноября 2013 года адвокат Антон Матюшенко, прибывший к месту осмотра офиса его доверителя, стал с помощью мобильного телефона фиксировать взлом двери оперативниками. Заметив это, они подвергли его физическому насилию, отобрав телефон, который потом отдали, стерев все записи. Повреждения адвокатом были зафиксированы. До сих пор решение о привлечении этих оперативников, допустивших явное нарушение должностных полномочий, не принято. Следователь столичного подразделения вынес постановление об отказе, но в феврале член нашей комиссии адвокат Кожемякин добился в пресненском суде признания отказного постановления незаконным и необоснованным. Борьба продолжается, поскольку прокуратура полностью разделяет позицию следствия и обжаловала это решение суда.

         Наиболее распространенным видом посягательств на адвокатскую тайну являются попытки вызовов адвокатов на допросы по уголовным делам. Вызов адвоката на допрос путем вручения ему повестки является незаконным и необоснованным., но эта порочная практика продолжается. У меня справки о нарушениях за 2014 год. В Санкт-Петербурге зафиксировано 5 случаев допросов адвокатов по уголовным делам. Следователи привыкли работать со своими карманными адвокатами, как правило, из числа бывших сотрудников правоохранительных органов. Показательным является письмо члена Совета Леонида Никитинского, которое называется «К вопросу об адвокатах назначения». Там приведена такая классическая ситуация на Кубани.

         На начальных этапах следствия, когда задержанные подвергаются интенсивному прессингу со стороны следователей и оперативников, высокопрофессиональных и принципиальных адвокатов просто не допускают к участию в деле. Такие факты приведены в нашей справке.

         Сейчас на рассмотрении комиссии находится обращение адвоката Павла Терентьевского, который 27 февраля с.г., заключив соглашение, предъявил соответствующее заявление, к которому приложил ордер, в приемную следственного комитета на Техническом переулке. В связи со стойким игнорированием его заявления по нашей рекомендации 11 марта Терентьевский обжаловал бездействие следователя в Басманный райсуд столицы в порядке статьи 125. В установленные законом 5 суток его жалоба так и не была рассмотрена. Рассмотрение после неоднократных обращений назначено на завтра, но 13 марта в отношении адвоката Терентьевского была совершена явная провокация, направленная на искусственное создание предпосылок для привлечения его к уголовной ответственности за мошенничество в особо крупных размерах. В тот день на его мобильный телефон поступил звонок, где не представившийся человек стал просить о помощи, говоря, что ему адвоката рекомендовали. Он сказал, что в его машине обнаружили 200 г героина, что он не ограничен в средствах и т.д. Осмотрительный адвокат рекомендовал потребовать у следователя назначить адвоката. Я хотел отметить, что у нас уже два таких случая было в прошлом году, это уже наработанная схема явной подставы.

         Полностью поддерживаю предложения Юрия Михайловича в части необходимости совершенствования законодательства. Полагаю, что приведенные в справке факты не оставят членов Совета равнодушными и повлекут адекватное и оперативное реагирование.

         Спасибо за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Ряховскому Владимиру Васильевичу.

В.В. РЯХОВСКИЙ, член СПЧ

         Уважаемые коллеги!

         На моей памяти наш Совет первый раз обратился к проблеме адвокатуры, хотя это очень тесно связано с правозащитной деятельностью. Мы сегодня очень много говорим о состоянии адвокатуры, тема эта бесконечна. Цель нашего собрания – обозначить существующие проблемы, но самое главное, используя возможности Совета по правам человека, внести конкретные предложения. Совет имеет возможность донести свои рекомендации до первого лица государства. Многие наши предложения заканчивались соответствующими поручениями президента подготовить законопроект. Тогда это будет иметь.

         Мы сегодня говорим только о проблемах, но не вносим предложения, как их разрешить.

         Я постараюсь что-то предложить. Говорили о бесправии адвокатуры. У нас законодательно закреплено равноправие перед судом перед защитой и обвинением, но так ли это обстоит на самом деле? Один пример. 107 статья УПК о нахождении под домашним арестом. Одно из ограничений – лишение обвиняемого права на ведение переговоров с помощью телефона. Здесь говорится только о следователе, но не об адвокате. Суд может запретить разговоры по телефону по решению следователя. О каком равенстве сторон можно говорить? Адвокат должен просить разрешения следователя позвонить подзащитному. Это легко устранимо внесением в норму закона упоминание об адвокате. Адвокаты имеют право на сбор доказательств, в том числе путем направления адвокатского запроса, который ничем не обеспечен.

         Адвокат имеет право вести опрос лиц с их согласия. Какое это имеет процессуальное значение? В лучшем случае судья приобщит это к материалам дела, но в итоговом решении суда упоминаний об этом не будет. Получается, что адвокат работает бесполезно. В лучшем случае адвокат получит заключение специалиста, которое просо приобщат к делу. При оценках оно не будет иметь сопоставимого значения с экспертизой следователя или суда.

         Проблема дел по назначению могла быть разрешена, если это будет определено в УПК. Сейчас говорится, что суд обеспечивает участие адвоката. Что это такое? Отсюда появляются карманные адвокаты, и дискредитируется наша профессия. В УПК нужно предусмотреть более значимое участие адвокатов, чтобы не было закрепленных за следователями адвокатов.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Сергею Александровичу Насонову.

С.А. НАСОНОВ, доцент кафедры уголовно-процессуального права МГЮУ им. О.Е. Кутафина

         В недрах Верховного суда готовится документ о проекте Постановления Пленума по применению судами законодательства, обеспечивающего обвиняемому право на защиту. Впервые с 1978 года Верховный суд решил обратиться к обобщению этой практики и изданию постановления, связанного с этими вопросами. Единого комплексного документа по этому поводу не было. Этот проект представляет чрезвычайный интерес, думаю, адвокатское сообщество будет его изучать и выскажет Верховному суду свои замечания.

         Определенный интерес вызывают три момента этого проекта. Есть ряд прогрессивных моментов. В проекте отмечено, что если не обеспечено право лицу на юридическую помощь лицу на самом раннем этапе стадии уголовного дела, любые его объяснения, явка с повинной не могут рассматриваться судами как доказательства, полученные законным путем. В какой-то степени это толкование идет вразрез с формулировкой Верховного суда о том, что явка с повинной может быть получена и без адвоката. Это разъяснение существенно расширит возможности защита прав подозреваемых и т.д.

         Говорили о допросах адвокатов в качестве свидетелей. В проекте постановления по этому поводу есть очень прогрессивная формулировка о том, что если суд устанавливает факты допросов защитников в ходе предварительного расследования, это не является безусловным основанием для их отводов. Суд должен изучить, насколько был соблюден закон при вызове адвоката на допрос и т.д. Только с учетом комплексной оценки можно сделать вывод об основаниях для отвода.

         Крайне позитивным является следующий момент. Если дело рассматривается с помощью видеоконференцсвязи, суд должен обеспечить общение наедине защитника и обвиняемого. Сейчас от этого нередко отказываются, ссылаясь, что нет такой технической возможности.

         Интересным является разъяснение о том, что защитник вправе требовать время для подготовки к прениям, в том числе после речи обвинителя.

         Есть ряд положений, которые вызывают опасения: «Обратить внимание судов, что обвиняемый вправе пригласить для защиты по своему выбору, если последний имеет возможность вступить в процесс без задержки производства по делу». Странная оценочная конструкция. Кто будет оценивать, насколько длительна эта задержка.

         Этот проект представляет большой интерес для адвокатского сообщества, которое, надеюсь, выскажет свое отношение к нему.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Александру Соломоновичу Ландо.

А.С. ЛАНДО, председатель Общественной палаты Саратовской области

         Уважаемые коллеги!

         Мы в Саратовской области встречаемся на следующей неделе с руководством прокуратуры и суда, где все затронутые сегодня темы будут обсуждаться публично, в присутствии прессы. Мы заранее собираем вопросы, договорились с председателем суда, что запретных тем нет, кроме дел, не вступивших в законную силу.

         Говорили об одиозных судьях, но разве нет одиозных адвокатов в субъектах? Есть и в достаточном количестве, к сожалению. Я обеспокоен положением дел в адвокатуре. Это происходит из-за несовершенства закона, который нужно изменять. Должность президента палаты является несменяемой. Если бы у нас в каждом палате было бы по Резнику, саморегулирование было бы возможно. Я имею в виду открытость обсуждения проблем в адвокатском сообществе, возможность иметь свою точку зрения, гласность. Многие эти вещи сейчас отсутствуют. У нас в Саратовской области избрание президента, как передача трона. Мало того, что президент просидел более 10 лет, он посчитал возможным передать этот трон в закрытом режиме своему сыну, а закон это позволяет делать, т.к. обсуждение этих проблем идет через выборщиков, которых определяет сам президент палаты. Конечно, такой закон нужно изменить, потому что первым делом, когда президент палаты пришел к власти, он переделал закон под себя. Это совершенно недопустимо.

         Отсутствует работа с адвокатами. Постоянно поступают жалобы на адвокатов, которые обещали конкретные решения, но их не добились. Понятно, под конкретные деньги. Все обращения оказались отписками.

         У Министерства юстиции нет контрольных функций. Даже на перевыборном собрании не было представителя министерства.

         Говорили об адвокатах, которых выгоняют, а они оказываются на каких-то должностях в правоохранительных структурах. А у нас есть обратная тенденция, когда с судебных структур выгоняют, а они оказываются в числе адвокатов. И это имеет массовый характер.

         Нужно пересмотреть законы, регулирующие выборную систему в адвокатуре, чтобы не было лазеек, когда президент на три месяца освобождает себя от должности, избирается вице-президентом, а после этого избирается на третий срок. Даже Путин не пошел на третий срок, а президенты палат такую возможность имеют. Она должна быть устранена.

         Общественный контроль. У нас есть возможность делегировать несколько человек от общественности. Я предлагаю количество их увеличить до хотя бы половины, чтобы они представлялись туда общественными палатами субъектов РФ и общественной палатой России.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Мирзоеву Гасану Борисовичу.

Г.Б. МИРЗОЕВ, президент Гильдии российских адвокатов

         Добрый день!

         Проблема сегодняшнего дня имеет два аспекта. Первый – вне корпорации: суд, правосудие и т.д. Адвокат сегодня – то лицо, к которому наши люди могут реально обратиться для защиты.

         Вторая проблема внутрикорпоративная. Я неоднократно говорил о том, что в стране нет единой практики правоприменения. Не закончена реформа следствия, оно в разных ведомствах и погонах. Пока не будет доведена до конца судебная реформа, ничего не произойдет.

         Нам нужно работать по совершенствованию законов, благо, в Думе есть наши представители. Дело не в том, что адвокатов обыскивают. Стыдно говорить, что делают сами адвокаты, посещая следственные изоляторы. Мы должны решить вопрос внешнего вида адвокатов. Судья - в мантии, прокурор - в форме, адвокат – кое-как. Мы сами можем это решить, но не решаем.

         Я всегда говорил, что президенты должны избираться тайным голосованием, а не выборщиками, о которых только что говорили. Можно привести пример Севастьянова, который провел свое избрание тайным голосованием. Сейчас многие говорят, что это неверный закон.

         Много лет говорим о контроле и надзоре. Абсурд. Никто и никогда не может контролировать адвокатуру. Адвокат – физическое лицо, наделенное совокупностью прав и обязанностей.

         Я желаю всем успехов, думаю, что это мероприятие поможет сделать адвокатуре определенный шаг вперед. Я желаю всем нам этого.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Новикову Илье Сергеевичу.

И.С. НОВИКОВ, адвокат

Добрый день, уважаемые коллеги.

         У меня есть некий скепсис по поводу массового призыва в адвокатуру людей с 5-летним стажем, как это предлагается. Вряд ли это приведет к улучшению качества оказываемой помощи. Третьесортный юрист, придя по упрощенной методике в адвокатуру, станет третьесортным адвокатом. Неплатежеспособные клиенты будут иметь третьесортных адвокатов. В самом лучшем случае это посев, который принесет свои плоды, спустя годы, и  то не гарантированно.

         Мы имеем дело с непосредственной опасностью утратой адвокатурой независимости с приходом в нее массовой прослойки людей, не связанных с уголовной защитой. Адвокатура на сегодня не состоялась, как институт, обеспечивающий качественное оказание правовой помощи населению, но она худо или бедно состоялась, как институт, оказывающий защиту по уголовным делам. Это ее основная и главная функция сейчас как института в России. Две недели назад спикер Марков высказывается о нас «так называемые адвокаты», а я, например, говорю про этого человека что-то нелестное, а в адвокатскую палату приходит представление о лишении меня статуса, я хочу быть уверен, что это представление будет рассмотрено связанными с уголовной защитой людьми. Это должна быть сравнительно узкая группа людей, а не 300-тысячный корпус московских адвокатов. У меня конкретное предложение – рассмотреть вопрос о том, чтобы этот промежуточный призыв в адвокатуру, эти люди получили право ведения гражданских дел в качестве членов адвокатской корпорации, но не получили автоматом полноценный статус адвокатов. Можно вспомнить институт частных поверенных и т.д. у человека должен быть выбор. Если он считает себя полноценным юристом, но не желает участвовать в защите по уголовным делам, он мог малой кровью получить этот статус. Возможно, платить уменьшенные взносы, не иметь прав и обязанностей по управлению корпорации, чтобы адвокатская корпорация стала институтом, обеспечивающим защиту, главным образом, по уголовным делам. Вопрос качества ведения гражданских дел должен быть подчинен этому главному вопросу.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Василию Николаевичу Тарасову.

В.Н. ТАРАСОВ, председатель Саратовского областного суда

         Добрый день!

         Видимо, претензии адвокатов в адрес судебной системы обоснованы, но в таких мероприятиях мы должны отходить от частностей. Я подготовил претензии, которые передам уважаемому спикеру. Говорить о них не буду.

         Это совещание мне напомнило совещание Совета судей РФ с Советом по правам человека. Оно носило такой же характер. За время нашего взаимодействия мы нашли какие-то способы разговаривать без взаимных претензий и находить компромиссы по исправлению недоработок. Может быть, нам стоит разговаривать с адвокатами не только на совещаниях. У нас есть Совет судей, который может на съездах ставить ряд вопросов перед руководством судебной системы и т.д. Это более короткий путь, о котором нас стоило бы задуматься. Я предлагаю рассмотреть этот вопрос на базе нынешнего Совета. Пока мы с адвокатами взаимодействуем только на процессах и ежегодных совещаниях. Должны быть какие-то площадки, которые помогут нам сблизить позиции по судопроизводству.

         Благодарю за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Можно Вашу идею считать официальным предложением? Думаю, что адвокаты встретятся с удовольствием с судьями на любой площадке. У нас есть, о чем поговорить без посредников.

В.Н. ТАРАСОВ

         У меня нет полномочий делать такое предложение. После совещания я поставлю в известность председателя Совета судей о нашем разговоре, я могу на Президиуме высказать такое предложение. Думаю, Совет судей будет не против, если с вашей стороны тоже будет такое предложение.

М.А. ФЕДОТОВ

         Мы более чем за такую идею, обязательно наши предложения сформулируем и направим. Мы все работаем на правосудие, и от нашего общения и взаимопонимания очень многое зависит.

В.Н. ТАРАСОВ

         Ваш совет является серьезной площадкой, если инициатива будет исходить от вас, она не будет проигнорирована на одной стороной.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо. Мне кажется, что очень хорошая идея – провести на площадке нашего Совета, в рамках специального заседания Совета рассмотрение проблем с участием совета судей и адвокатского сообщества.

М.А. ФЕДОТОВ

         Слово предоставляется Виктории Алексеевне Бурковской.

В.А. БУРКОВСКАЯ, адвокат, партнер адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и Партнеры»

         Одним из способов защиты адвокатов и предоставления им возможности оказывать юридическую помощь по соглашению со своим клиентом является прописывание процедур. Все знают о делах в уголовном процессе, связанных с государственной тайной.. У нас громадное количество подобных нарушений. Гениальные органы прокуратуры РФ вернулись к реализации своих полномочий в части общенадзорных проверок и постоянно проверяют предприятия, связанные с государственной тайной. Все знают знаменитые проверки судостроительной корпорации. Какова в данном случае процедура допуска адвоката, как он защищен от того, чтобы впоследствии не был привлечен к ответственности за незаконное собирание государственной тайны. Понятной процедуры участия адвоката в таких делах нет.

         Конституционный суд обратил внимание на то, что прокурорские проверки плохо регламентированы, затронул вопрос об их сроках, но вопрос о допуске адвокатов не затрагивался, а это очень важный вопрос, т.к. поводов для возбуждения уголовных дел теперь могут являться мотивированные постановления органов прокуратуры, которые вытекают из таких общенадзорных проверок. Если раньше такие проверки кончались представлениями протестов, которых не очень боялись, то теперь органы следствия в 100% случаев при получении таких постановлений возбуждают уголовные дела. Не имея возможности реализовать право на адвокатскую помощь, это, безусловно, влечет за собой последствия. Отсутствие правового регулирования в этой части влечет негативные последствия для адвокатов.

         Я предлагаю Минюсту контролировать деятельность иностранных адвокатов. Это касается 100% сотрудников российских подразделений международных корпораций, на которых распространяются глобальные регламенты международных корпораций. К российским гражданам приезжают иностранные адвокаты, которые никак Минюстом не контролируются, зачастую приезжают по туристическим визам и проводят здесь полномасштабные внутренние расследования, которые находятся вне процедур, прописанных в федеральном законе об адвокатской деятельности. К чему это приводит? Для российских граждан это автоматическое увольнение. Это такое соглашение сторон, где компенсация российским сотрудникам не выплачивается. В этой части Минюст мог бы реализовать свои полномочия и прописать недостающее в части защиты интересов российских граждан и адвокатов от незаконной правовой деятельности, осуществляемой на территории РФ иностранными адвокатами. По крайней мере, применить положения Административного кодекса, предусматривающего ответственность за такую деятельность.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Михайловичу Игорю Владимировичу.

И.В. МИХАЙЛОВИЧ, вице-президент Адвокатской палаты Свердловской области

         Уважаемые коллеги!

         До тех пор, пока каждый обвиняемый, не признающий вину, не получит закрепленную законодательно возможность отстаивать свою невиновность перед судом присяжных, о торжестве законов в Российской Федерации не может быть и речи. Я рад тому, что Совет по правам человека озаботился этой центральной проблемой и зрит в корень. Надеюсь, что еще при моей жизни 7-летняя говорильня по поводу реформирования сферы юридической помощи будет завершена, реформа будет проведена, которая закончится внесением в Закон об адвокатской деятельности следующей строчки, что квалифицированная юридическая помощь в РФ осуществляется адвокатами, а в суде – только адвокатами. Расшифровывать дальше не буду.

         Этим будут убиты три зайца: будут введены единые стандарты квалифицированной юридической помощи, жесткий корпоративный контроль, и мы сможем, как минимум, потеснить, если не выдавить из сферы оказания квалифицированной юридической помощи иностранные юридические фирмы, широко представленные на рынке Москвы и Санкт-Петербурга.

         Закон об адвокатской деятельности достаточен, если его соблюдать. Это, прежде всего, касается выборов президентов адвокатских палат. Не надо жульничать и обходить закон. Если указано в законе: два срока подряд – ограничение, не сметь его обходить. Президент адвокатской палаты должен быть зерцалом исполнения закона, а не мелко его обходить, избираясь на третий срок.

         Благодарю за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Рогачёву Николаю Дмитриевичу.

Н.Д. РОГАЧЁВ, президент Адвокатской палаты Нижегородской области

         Уважаемые коллеги!

         Роль адвокатуры до тех пор не будет на должном уровне, пока государство не обратит на нее больше внимания, пока не обратит внимание на адвоката как субъекта правозащитной деятельности.

         Две меры необходимо принять в срочном порядке. Первая – повысить оплату по делам по назначению. Это создает серьезную проблему контроля за качеством адвокатской защиты. Говорили о разработке стандартов оказания юридической помощи. На примере нашей палаты могу сказать, что такие стандарты разработаны, но остаются не эффективными, потому что в этой работе нет мотивации. По 80% дел по назначению оплачивается 550 рублей. Я недавно был в не самых бедных двух районах Нижегородской области. Кулебакский район: 790 дел по назначению, только 15 из них – по соглашению. Аналогичная ситуация в других районах.

         Необходимо реформировать сферу юридической помощи. Без этого адвокатура сегодня хиреет, ее привлекательность для молодежи утрачивается, что сказывается на серьезной проблеме подбора людей для работы в сельских районах. Средний доход адвоката в месяц в районах Нижегородской области, где я побывал, составляет от 16 до 20 тыс. рублей. В Удмуртии, Мордовии и др. – еще меньше.

         Привлекательность адвокатской профессии падает, но мы достаточно жесткие требования предъявляем к адвокатам. Для получения статуса адвоката необходимо пройти годовую стажировку, сдать квалификационный экзамен, соблюдать законы об адвокатуре, вести дела по назначению и т.д. Те, кто сегодня занимается тем же, чем мы, но не имеет статуса адвоката, находится в более привилегированном положении, и это нонсенс. Они не несут издержек и находятся в финансовом плане в лучшем положении. Они платят по упрощенной системе налогообложения лишь 6%-ный подоходный налог. В таких неравных условиях невозможно конкурировать. Переход из одной адвокатской структуры в другую хорош для тех, кто нарушает правила профессии, но для потребителя и адвокатуры это очень плохо, т.к. нет необходимости жестко проводить дисциплинарную практику. Бессмысленно лишать адвоката статуса, если он благополучно переходит в статус предпринимателя, занимается тем же самым, но без обременения.

         Предложения, разработанные Федеральной палатой, направлены на наименьшее сопротивление людей, представляющих сегодня консалтинг, чтобы пройти в нашу профессию. Мы не требуем никаких преференций, мы хотим просто равенства условий конкуренции. У нас не может быть монополии, чем больше адвокатов, тем жестче конкуренция. Мы единые правила предлагаем для всех людей, которые захотят заниматься профессиональным оказанием юридической помощи.

         Благодарю за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Алексею Ивановичу Александрову.

А.И. АЛЕКСАНДРОВ, полномочный представитель Совета Федерации ФС РФ в Конституционном Суде РФ

         Мы придаем обсуждаемой проблеме очень большое значение. В прошлом году в Совете Федерации работала рабочая группа по уголовной политике по всем шести направлениям, в том числе в отношении кадровой политики. Особое значение имеет защита по уголовным делам, права человека. Мы все в большом долгу перед защитой прав человека и перед адвокатурой в этой области.

         Адвокаты по уголовным делам работают сегодня в чрезвычайно сложных условиях. Для защиты адвокатуры нужно проанализировать уголовно-процессуальную политику, УПК, связанное с этим законодательство, т.к. все это взаимосвязано.

         Посмотрите особый порядок рассмотрения дел, который зачастую ведет к судебной ошибке. Постоянно звучат слова о сотрудничестве со следствием, которые мне режут ухо. Как может обвиняемый сотрудничать со следствием? Сотрудничать со следствием должен агент, прокурор, свидетель и т.д., но не обвиняемый и его защитник. Обвиняемого подозревают в совершении преступления, закон и конституция ему дают определенные права. Мы все убеждены в том, что судебная ошибка гораздо страшнее врачебной. Права заместитель министра юстиции в том, что защита по уголовным делам – это не коммерческая деятельность. Для меня даже резко звучат слова об оказании юридической помощи. Это что-то другое. Защита по уголовным делам – какая-то божеская деятельность, которая является защитой конституционных особых прав гражданина. Нужно именно с этой точки зрения проанализировать состояние сегодняшнего уголовного процесса, законодательства, судебной практики. Для нас чрезвычайно важно делать это на площадке Совета по правам человека. Совет Федерации и Госдума готовы во всем этом очень активно участвовать. У нас есть конкретные предложения по этому поводу, и мы будем очень рады сотрудничеству.

         Спасибо за то, что мы сегодня вместе.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Игорю Николаевичу Пастухову.

И.Н. ПАСТУХОВ, член СПЧ

         Я довольно много работаю с правозащитными организациями. Обнаруживается, что незнание правозащитниками процесса часто является существенной проблемой, а это прямой выход на тему нашей беседы. В судебном заседании представлять клиента должны люди, которые специализируются в этой сфере. Я – сторонник того, чтобы судебное представительство было профессиональной сферой деятельности.

         Принят административный кодекс, который ввел формализованный принцип квалифицированного представительства. Чтобы представительствовать в судах по административным делам требуется наличие юридического образования. Для меня это первый шаг к теме адвокатской монополии, которая, как я глубоко убежден, нужна. Это не должна быть монополия ныне существующей адвокатуры, это должна быть монополия более широкой корпорации, которая вберет в себя тех, кто по своим профессиональным и личным качествам достоин работать в этой сфере. Я не очень разделяю тезис об упрощенном приеме всех практикующих юристов в адвокатуру. Какие-то послабления возможны, но сильного упрощения в этой сфере быть не может.

         Считаю, что в адвокатах не могут оказаться люди, уволенные за дисциплинарные проступки из правоохранительных органов или людей, ранее исключенных из адвокатской корпорации. Я не разделяю уверенности в том, что тот, кого мы вчера исключили из адвокатуры за нарушение наших принципов, может свободно попасть в более широкую адвокатскую корпорацию только потому, что сейчас он является представителем не адвокатского сообщества.

         Напрямую с этим связан вопрос ужесточения адвокатов требований к самим себе, вопрос о контроле за адвокатской деятельностью. Я считаю, что надзор со стороны Минюста за адвокатами вряд ли является правильным. За действиями организации Минюст надзор имеет право осуществлять, а надзор за адвокатом, как за лицом, оказывающим услугу, это не компетенция министерства, а компетенция нашего сообщества. Но эти нормы должны быть нами сформулированы и жестко реализованы. Мы помним конфликты в связи с бесплатной помощью по уголовным и гражданским делам в ряде субъектов, когда чиновники требовали, чтобы за оказание услуг, оплачиваемых бюджетом, им были предоставлены адвокатские досье. Я абсолютно уверен, что чиновникам мы такие досье не должны показывать. Наша корпорация должна разработать систему контроля за теми, кто оказывает бесплатную помощь и получает оплату из бюджета.

         Благодарю за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Генри Марковичу Резнику.

Г.М. РЕЗНИК, вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ

         Я с радостью убедился в том, что судебная риторика не исчезла. Два очень важных момента, которые надо застолбить. Здесь был задан странный вопрос о проблемах саморегулирования в адвокатуре. Все проблемы никогда решить нельзя. Адвокатура – независимая профессия. В положении ООН о роли адвокатов написано, что юридическая профессиональная помощь должна оказываться независимыми профессионалами. От кого мы не зависим? Конечно, от государства. Поэтому апеллировать к государству, как делают некоторые не очень добросовестные коллеги, говорить, что адвокатура – сосредоточие пороков, это могут делать только люди, которым нужно уходить из профессии.

         Это вовсе не означает, что мы – политические противники государства. В личном качестве адвокат может, как угодно распорядиться своей судьбой, вступить в любую партию и т.д. но адвокатура – не политическая организация. В Положении ООН о роли адвокатов написано, что адвокаты должны кооперироваться с государством в защите не платежеспособных, социально не защищенных слоев населения. И Федеральная палата адвокатов взаимодействует с государством.

         Я бы не стал тратить эмоции на критику указов 2004 года. Это пример того, как правая рука нашего законодателя не знает, что делает левая. В 2004 году введены столь необходимые демократические и либеральные поправки в закон об адвокатуре. Нас призывают вернуться к старым временам адвокатуры, как прекрасно было – адвокатура на общем собрании избирала президиум. Я тогда сидел в президиуме, смотрел на трех его членов и у меня родился слоган: постоянно введенные члены в президиум московской городской коллегии адвокатов. У нас десятилетиями люди сидели в президиуме. Не надо заблуждаться при характеристике основной массы адвокатов, которые озабочены тем, чтобы в поте лица зарабатывать свой хлеб. Для присутствующих здесь недругов адвокатуры могу обозначить. Адвокаты работают за деньги, это профессия, которая кормит и должна кормить неплохо, как во всем мире, но это вовсе не означает, что адвокатская деятельность предпринимательская. В законе специально указано, что адвокатская деятельность не предпринимательская. И в постановлении конституционного суда, куда мы пошли вместе с другими самозанятыми гражданами. Конституционный суд удовлетворил претензии всех самозанятых граждан в плане того, что повышение страховых взносов – это ограбление, записал, что адвокаты не занимаются коммерческой деятельностью, они выполняют конституционно значимые функции. Законодатель вначале прислушался к конституционному суду – единый социальный налог для нас был более льготным, чем для предпринимателей, а затем все пошло наперекосяк.

         Я обращаюсь к Илье Новикову. Селекцию проводить на теле адвокатуры, делить адвокатуру на гражданских адвокатов и адвокатов – криминалистов? Чистые адвокаты – криминалисты в развитых правовых государствах – аутсайдеры, 90% в развитых странах осуществляется по назначению защиты, потому что рекрутируются преступники, в основном, из бедных слоев населения. У нас это абсолютная катастрофа, т.к. бизнес развит только более или менее в Москве и Питере, а в регионах адвокаты просто бедны. Почему? Если беден среднестатистический клиент, адвокаты не могут быть богатыми.

         Был затронут вопрос об организации адвокатуры. Российская адвокатура – не президентская, а парламентская республика. У президентов по закону нет никаких властных полномочий, все решения принимает Совет. Что получилось с ограничениями пребывания срока президента? Одновременно были внесены изменения в закон о статусе судей, срок пребывания председателей судов был ограничен двумя по шесть лет, и одновременно были внесены изменения в закон об адвокатской деятельности – тоже срок пребывания президента ограничен двумя. Что дальше произошло? Срок пребывания судей в должности председателя законодателем снят, а для адвокатов он остался. 13 февраля я перестал быть президентом, дальше буду размышлять на этот счет. Президенты региональных палат – уважаемые люди, настоящие лидеры региональных сообществ. Постоянно наблюдаю среди адвокатов любителей преферанса. У преферансистов есть заповедь «Плачь больше, карта слезу любит». Мы люди в массе своей небогатые, но не такие уж беззащитные.

         Спасибо за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Андрею Владимировичу Бабушкину.

А.В. БАБУШКИН, член СПЧ

         Говоря сегодня о судьбе российской адвокатуры, ветряным мельницам мы уделяем больше внимания, нежели реальным проблемам. Был 2001 год, после этого был уничтожен институт общественного защитника. Кто от этого выиграл? Подзащитные и адвокаты не выиграли. Если раньше общественный защитник мог усилить и поддержать адвоката, составить ему конкуренцию, то оставление в законодательстве только института защиты из числа иных лиц нанесло мощнейший удар по адвокатуре. Сегодня мы под видом разговоров о юристах с непонятными репутацией и намерениями пытаемся убрать институт защитника из числа иных лиц. Это мы делаем в угоду неким формулам, на Западе мы так подсмотрели. Изучив реальную ситуацию, мы убедимся, что защита по назначению – часть нашей общественной деятельности. Я участвовал в прошлом году в пяти процессах, заплатили мне немного только за один. Общественные защитники выполняют свои функции не хуже адвокатов, иногда мы исправляем допущенные адвокатами ошибки. Никто это не исследовал.

Реальные проблемы – необеспеченность правового статуса адвокатского запроса, отсутствие реальной состязательности, искусственное выведение адвоката из процесса путем превращения его в свидетеля и т.д. Особняком стоят проблемы карманных адвокатов – это мощнейший репутационный удар по адвокатскому сообществу.

         У меня конкретные предложения. На сайтах адвокатских палат должен быть некий репутационный лист адвоката, где недовольные или довольные адвокатом имели возможность оставить запись.

         Некоторые адвокаты оказываются под стражей, и на них оказывается давление. Я предлагаю сотрудничество между адвокатскими структурами и общественными наблюдательными комиссиями по защите прав адвокатов, которые оказались по ту сторону решетки.

         Должна быть проработка правовых аспектов статуса адвоката и ответственность за воспрепятствование адвокатской деятельности. Надо прописать, в чем выражается это воспрепятствование. По делу Черникова мы столкнулись с ситуацией, когда следователь 10 раз назначал следственные действия в одном месте в одно время, а проводил – в другом месте, в другое время, и указывал, что адвокат не явился. К сожалению, это все более широко применяемая практика.

         Необходимо, чтобы вышло Постановление Пленума Верховного суда, касающееся вопросов обеспечения статуса адвокатов. Думаю, этому должна предшествовать научно-практическая конференция с участием всех заинтересованных лиц. Пленум Верховного суда должен подсказать судьям, что адвокат – равноправный участник процесса.

         Надеюсь, что наши совместные действия позволят выпустить книгу о внуках и правнуках отцов судебной реформы, а не о пасынках и приемных детях.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Владиславу Валерьевичу Грибу.

В.В. ГРИБ, вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ

         У нас имеется серьезное ущемление прав адвокатуры, как единственного, законодательно закрепленного института гражданского общества. Самый эффективный для нас институт – общественный контроль за судебной властью. 15 лет назад была внесена поправка, по которой одна треть квалификационной коллегии судей состоит из представителей юридической общественности. Кто входил в челябинскую коллегию судей? Индивидуальные предприниматели, директор кабельного завода, актриса и т.д. И это юридическая общественность. Люди, которые каждый день участвуют в процессе, исключены из контроля за судебной властью. Давайте хотя бы одного представителя из палат адвокатов включать в такие коллегии. Происходит явное игнорирование адвокатуры как гражданского общества. Туда входят любые объединение: афганцы, многодетные матери и т.д., но адвокатура исключена. При этом работники юстиции входят в наши коллегии по приему экзаменов. Нам нужно обязательно менять данный закон.

         В общественную наблюдательную комиссию по Москве адвокаты не входят. Надо эту ситуацию менять, хотя бы одно место за адвокатами должно быть. Из всех представителей гражданского общества адвокаты чаще всего посещают СИЗО, но контролировать условия содержания заключенных адвокатам не дают, хотя жалобы в большинстве идут не через правозащитников, а через адвокатов.

         Адвокаты официально должны входить в работу Минюста, коллегии Верховного суда и др. Мы должны иметь право голоса, выступать на коллегиях и прямо участвовать в заседаниях общественных советов. Когда в одном списке чиновники и также адвокаты – это явное ущемление прав адвокатуры как гражданского общества.

         В региональной палате адвокатов мы формируем ряд советов с участием правозащитников, ученых – правоведов, гражданских активистов. Нам нужно выработать совместную позицию. Из закона об общественном контроле исключена два основных субъекта: граждане РФ, которые по Конституции управляют делами государства, и некоммерческие организации, правозащитные организации. Надо вопрос с дискриминацией института адвокатов решать в ряде законодательных актов.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Мне кажется, спорным предложение о включении адвокатов в состав общественных комиссий. Здесь может быть конфликт интересов. В некоторых регионах заключает региональный ФСИН договор о сотрудничестве с региональной адвокатской палатой, и адвокаты приходят в колонии для оказания юридической помощи осужденным. Но возникает вопрос о том, как оплачивать эту работу. Если региональные власти будут оплачивать это как бесплатную юридическую помощь, прекрасно. Здесь есть повод для размышлений, т.к. в колониях тоже находятся наши граждане, которые нуждаются в квалифицированной юридической помощи.

         Правильно поставлен вопрос по коллегиям судей. Дело не в директорах и артистах. Квоту юридической общественности нужно поточнее сформулировать. У меня тоже возникают вопросы по составу т аких коллегий, например, почему туда входит управляющий партнер юридической фирмы. Мы же понимаем, к чему это может привести.

         Слово предоставляется Артему Леонидовичу Осипову.

А.Л. ОСИПОВ, эксперт Независимого экспертно-правового совета

         Обращаю внимание на предложенный законопроект, обсужденный рабочей группой Федеральной палаты адвокатов, о внесении изменений в отдельные законодательные акты с целью улучшения качества оказываемой юридической помощи, в том числе в уголовном судопроизводстве.

Положительной оценки заслуживает усиление качества адвокатского запроса. Закон об адвокатуре содержит рамочное регулирование, нет четкого срока определения запросов, определения формы документа.

Разделяю предложения рабочей группы о штрафах за неисполнение адвокатского запроса.

Реализация этих предложений потребует внесения изменений в целую серию законов: о банковской тайне, основах охраны здоровья граждан и т.д. Есть достаточно много видов информации ограниченного доступа, которые по адвокатскому запросу получить не реально. Эти позитивные предложения нужно оформить в виде изменений в целый ряд законодательных актов.

Есть достаточно много решений Верховного суда, которые до сих пор не реализованы в тексте УПК. Я считаю, что это стоило бы сделать. Я не считаю, что внесение изменений в законы кардинально изменить практику, т.к. основная проблема – идеология правоприменителя, но все-таки внесение этих корректив было бы весьма полезным для повышения правозащитной функции адвоката.

До сих пор УПК содержит рамочное регулирование вопросов участия и заключения специалиста. Закон об адвокатской деятельности ясности не привносит, говоря о том, что адвокат имеет право привлекать на договорной основе специалиста. Это требует законодательного четкого прорисовывания порядка привлечения специалиста, условий договоров между адвокатом и специалистом, порядка оплаты услуг и т.д., чтобы как можно меньше было свободы усмотрения у следователя и правоприменителя для оценки таких заключений. Я знаю, какую большую роль может сыграть в деле заключение специалиста. Я читаю заключения специалистов и вижу, что зачастую они противоречат заключениям экспертиз, но мы знаем, как к этому относятся суды. Законодательное уточнение этих моментов должно быть в УПК.

В тексте уголовно-процессуального закона не реализовано решение Конституционного Суда от 6 марта 2003 года относительно возможности допроса защитника и адвоката в качестве свидетеля, но только в интересах своего клиента и только по обоюдному согласию каждому из них. Сегодня говорили о всевозможных злоупотреблениях, когда следователи допрашивают и отстраняют защитников. В текст УПК должно быть внесено такое изменение, что допрос адвоката возможен только по ходатайству клиента и согласия самого защитника. Это было бы дополнительной гарантией того, что в иных случаях такой допрос точно не возможен.

Требует уточнения положение уголовно-процессуального закона о том, что любые следственные действия в отношении адвоката могут проводиться только по судебному решению. Пока это не нашло отражения в тексте УПК.

Благодарю за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Процессуальное законодательство у нас очень узко понимает специалиста.

         Слово предоставляется Светлане Игоревне Володиной.

С.И. ВОЛОДИНА, вице-президент Федеральной палаты адвокатов РФ

         Уважаемые коллеги!

         У нас есть фактический запрет на адвокатскую деятельность при наличии родственника - судьи. На последнем совете Федеральной палаты президент палаты Крыма сообщила о том, какое количество адвокатов добровольно лишилось статуса в пользу того, чтобы родственники оказались в судебной системе. Это вопрос не только Крыма, это вопрос всей российской адвокатуры. Мы громко заявляем о том, что это недопустимо.

         Вопрос, который меня волнует как представителя кафедры адвокатуры. Много лет назад адвокатура убиралась из классификатора научных специальностей. Считалось, что ОРД – тема для обсуждения научной деятельности, а адвокатура не подлежит научному исследованию. Сейчас специальность 12.00.11 определяется так: Судебная деятельность, прокурорская деятельность, правозащитная и правоохранительная деятельность. Произносить в научном мире адвокатская деятельность не прилично. Я прошу вас помнить о том, что мы должны занять свою строчку в науке и обозначаться как адвокатская деятельность.

         У меня все.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Юрию Сергеевичу Пилипенко.

Ю.С. ПИЛИПЕНКО

         У меня две реплики, т.к. я должен уйти.

         Молодой адвокат Новиков боится, что если в адвокатуру придут какие-то люди, они нарушат покой и разрушат царство специалистов и т.д. Не такое уж оно и царство – у нас люди разные есть. 12 лет назад мы переживали объединение с параллельной адвокатурой. По-моему, мы от этого ничего не проиграли, а в чем-то даже выиграли. Не стоит этого бояться.

         Второе замечание. Например, какой-то человек хочет построить мост, к нему подходит Андрей Бабушкин и говорит: «У тебя насморк, геморрой. Займись сначала этими проблемами, попробуй это подлечить, а потом будешь строить мост. Лодочников распугаешь, которые перевозят людей». Вспоминается фраза Ляписа Трубецкого (профессора Лебединского) «Я убью тебя, лодочник». Человек, который захотел построить мост при таких заболеваниях - это настоящий человек, и он должен этот мост обязательно построить.

         Спасибо вам большое.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Нине Павловне Царёвой.

Н.П. ЦАРЁВА, председатель Президиума Саратовской специализированной коллегии адвокатов

         Практически все мои мысли уже были высказаны. Цель нашего собрания – обозначить существующие в российской адвокатуре проблемы. Необходимо написать новый закон об адвокатуре в Российской Федерации. Уже прошло 13 лет, совершенно изменились экономические, политические и др. условия. Закон, по которому мы работали все это время, себя выработал. Высказанные замечания и предложения необходимо отразить в новом законе, который нужно написать самим, создать рабочую группу по подготовке новой редакции закона об адвокатской деятельности, отразив все озвученные проблемы, а также решить проблему с адвокатскими кабинетами, предусмотреть ценз по стажу адвокатской деятельности при открытии адвокатского кабинета. Необходимо решить вопрос с коллегией адвокатов. Два человека, которые могут создать коллегию адвокатов – это не серьезно. Нужно установить количественный состав. Это и будет реформированием российской адвокатуры.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Слово предоставляется Айвар Людмиле Константиновне.

Л.К. АЙВАР, директор НИИ правовой политики

         Хочу сказать о роли адвокатов в правозащитной деятельности. Роль адвокатуры заключается в том, чтобы поддержать адвоката в этой деятельности, помочь, написать письмо в его поддержку, когда проходят незаконные обыски, изымаются документы и т.д. Возможность квалифицированной помощи адвокату тоже зависит от адвокатуры. Адвокатура берет на себя обязательства повышать квалификацию адвокатов, проводить перед экзаменом обучение стажеров. Я считаю неправильным обучение стажеров теми адвокатами, которые затем будут принимать экзамены. Учитель, который учит ученика, не имеет права принимать у него экзамены. В адвокатуре это осталось, поэтому появляется очень много неквалифицированных адвокатов. Очень стыдно бывает, когда экзамены сдают люди, которые не достойны быть в рядах адвокатов и не готовы к этому.

         Например, ввели в закон обязательность ответа на адвокатский запрос. Мы получили ответ. Где гарантия того, что недобросовестный адвокат не воспользуется этим запросом и не получит сведений, которые потом использует в ненадлежащих целях. Ответ на запрос нам нужно приобщить к делу. Где гарантия того, что суд или следователь приобщит этот ответ к материалам уголовного дела и даст им надлежащую оценку. Нужно вносить изменения в УПК и ГПК, чтобы каждый представленный в судебном заседании адвокатом документ принимался судом, следствием и прокурором, оценивался и находился в материалах уголовного или гражданского дела, чтобы это не зависело от усмотрения того или иного должностного лица. Чтобы адвокат, защищающий интересы граждан, мог ссылаться на этот документ.

         Защита самих адвокатов. Часто адвокат становится не защищенным перед правоохранительными органами, которые любыми методами стремятся удалить из дела нежелательного адвоката. Так же с ним расправляются в адвокатском сообществе – изгоняют из сообщества. Федеральную палату адвокатов нужно наделить правом пересмотра таких решений палат субъектов Федерации, чтобы надлежащим образом защитить права адвоката.

         Роль адвоката в правозащитной деятельности может быть достигнута только в случае правовой защиты адвоката самим адвокатским сообществом.

Г.М. РЕЗНИК

         Я много лет возглавляю комиссию по защите профессиональных прав адвокатов. Приведите хотя бы один пример, когда адвокатское сообщество расправлялось с честным профессионалом и изгоняло его из своих рядов.

Л.К. АЙВАР

         Такие примеры Вы знаете.

Г.М. РЕЗНИК

         Не знаю ни одного.

Л.К. АЙВАР

         Еще один важный вопрос, который я упустила. Защита прав граждан при исполнении приговоров. К сожалению, закон об адвокатской деятельности, о бесплатной юридической помощи не предусматривает возможности получения бесплатной юридической помощи лицам, отбывающим наказание на стадии исполнения приговора. Для многих граждан очень важна защита их интересов при условно-досрочном освобождении и т.д. Я обращаюсь к Совету с просьбой: изыскать возможность внесения изменений в законодательство, чтобы отбывающие наказание по уголовным делам граждане имели право на получение бесплатной юридической помощи.

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Слово предоставляется Леониду Васильевичу Никитинскому.

Л.В. НИКИТИНСКИЙ, член СПЧ

         Я поддерживаю выступившую даму. Сегодня обсуждается проблема, актуальная для всего мира. Если написано, что он – адвокат, это совсем не значит, что он адвокат. Генри Маркович, вот сидит адвокат Дворяк, которого поддержали десять адвокатов из адвокатской палаты Хакассии, но вся палата его не поддержала. У Вас лежит моя записка в папке, касающаяся дела в Краснодаре. Я говорю не о содержании дела, а о процессе. Все подсудимые из армянской диаспоры, их всех похватали, один из них шесть месяцев не имел адвоката по соглашению, другой – четыре месяца, третий – два месяца, четвертый – один месяц. Они не сидели в СИЗО, их катали по ИВС Краснодарского края и даже за пределами, участвовали якобы какие-то адвокаты по назначению, а людей там мордовали как угодно, у одного зафиксированы пытки, его в ИВС не стали брать, перепугались и отвезли в больницу. Все это зафиксировано. И что же делает адвокатское сообщество? Там несколько десятков адвокатов по назначению. Один из них был следователем в Следственном комитете Краснодарского края и был уволен при попытке получения взятки. Подозреваю, что многие другие тоже бывшие сотрудники правоохранительных органов. Кого набрали в адвокатуру? Что думает по этому поводу адвокатская палата Краснодарского края, мне было бы интересно. Я думаю, что, как и в других корпорациях, проблема в репутации. Поскольку теоретически адвокатские палаты являются некоммерческими организациями, а это гражданское общество, но и вести себя надо как гражданское общество, а не смыкаться с государством, как это произошло в Краснодарском крае.

         Это все, что я хотел сказать.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Игорю Леонидовичу Трунову.

И.Л. ТРУНОВ, президент Общероссийского объединения «Союз адвокатов России»

         На сегодня болезненная ситуация в преддверии реформы юридического рынка. Я вхожу в рабочую группу по выработке единого правового пространства Евросоюза. Там есть большое количество наработок, которые можно использовать у нас, когда идет работа по госпрограмме «Юстиция». Единственный вопрос, что достучаться никуда не удается. Мы создали Союз адвокатов России, имеющий целью заполнить пробел законодательства в части общественного контроля. Мы считаем, что должны быть адвокатские общественные объединения, которые не срастаются с руководством, их члены не могут входить в состав руководящих органов адвокатского сообщества. Поэтому они имеют право на запросы и различные формы общественного контроля. Мы написали обращения в Федеральную и региональные палаты с просьбой допустить присутствие на съездах и конференциях. Получили от Федеральной палаты ответ: не допустим. Общественный контроль сегодня – болезненная вещь. Я процитирую известного адвоката Васьковского: «Ни одна профессия не представляет для нравственности занимающихся ею лиц таких соблазнов, как юриспруденция. Адвокат «будучи специалистом в правоведении, может облечь в законную форму любую уловку, любой подвох…».

Мы ратуем за то, чтобы у нас была форма демократии. Единственный институт, законом закрепленный, институт гражданского общества не может существовать в такой форме демократии и несменяемости президентов.

         Заместитель министра сказал, что Федеральная палата – это методологический центр. Абсолютно верно, никаких функций, кроме методологии, она не выполняет. Президент Федеральной палаты сегодня по закону ничего не может, никаких функций и санкций нет.

         Относительно необходимости экзаменов. Под моим руководством выходит уже четвертое издание учебного пособия для поступающих в адвокатуру, я его редактирую каждый год, но не могу его выучить наизусть. Сегодня, если меня спросить с пристрастием, я не сдам экзамены. Поэтому естественно, что этот экзамен изначально коррупционен. Если спрашивать в полном объеме, не сдаст никто. Значит, на усмотрение лица, принимающего решение. Нужно менять систему экзаменов и подходы. Кодекс профессиональной этики должен по-разному относиться к адвокатам, занимающимся уголовным судопроизводством и юридическим бизнесом. Если мы говорим про реформу, завтра все это будет под одной крышей профессиональной этики. Поэтому это нужно кардинально разводить.

         Нужно концептуально менять систему оказания бесплатной юридической помощи. Разговор не об оплате. Понятно, что 550 рублей не решат качественную помощь. Нужно концептуально менять систему 51-ой статьи. У нас государство надорвется, т.к. у нас 2 млн. дел возбуждается, а 22 млн. заявлений ежегодно поступает. Если возбудят все, государство не в состоянии будет выплатить эти деньги по 51-ой статье. Это может быть система кредитования обвиняемого, который на конкурентной основе может выбирать себе адвоката. Качество адвокатских услуг сегодня – конкуренция и материальная ответственность. Это то, что сегодня ни разу не звучало. Плохой работник должен существенно материально наказываться, завалил дело – плати. Нужно создавать условия, чтобы выгодно было быть хорошим адвокатом.

         У меня все. Спасибо большое.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Коллеги, список выступающих исчерпан.

         Кто хочет выступить?

         Слово предоставляется Аните Карловне Соболевой.

А.К. СОБОЛЕВА, член СПЧ

         Уважаемые коллеги!

         Не поднимался вопрос о юристах, работающих в некоммерческих организациях. Из дискуссии выпало, какой статус должен быть у этих юристов, а таких адвокатов сегодня очень много. Получается странная ситуация, когда адвокат связан с клиентом, а оплачивает его работу НКО, приходиться заключать целый ряд соглашений. Не понятно, как регулируются эти тройственные отношения. Адвокат отвечает перед клиентом, но не отвечает перед НКО. Нужно, чтобы не юрист, а правозащитная организация представляла клиента. Этот вопрос не урегулирован.

         Также не урегулирован вопрос с оплатой взносов. Для юристов НКО это непомерные расходы. По госгрантам в нашей организации зарплата юриста в месяц 30 тыс. рублей. Как оплачивать еще какие-то расходы, можете представить сами.

         Малоимущие, в основном, судятся с государственными органами. Нужно добиваться, чтобы судебные расходы и услуги юристов были сопоставимыми и реальными. В делах, по которым идет обжалование действий или бездействия должностных лиц, с государственных органов взыскивались какие-то приличные суммы. Государственные органы позволяют себе делать, что угодно потому, что рублем они не будут отвечать никогда, кроме случаев с Европейским судом по правам человека. В этом случае отвечает Минфин.

Г.М. РЕЗНИК

         В отношении института общественных защитников. В старом УПК были не только они, но и общественные обвинители. По решению суда представители НКО допускаются как защитники наряду с адвокатом. Стоит ли по этому поводу копья ломать?

А.К. СОБОЛЕВА

         Сегодня есть возможность привлекать юристов, надо просто создавать условия для того, чтобы они работали. Никто не мешает в рамках одной организации юристам и не юристам вместе вырабатывать стратегию и собирать материал, но профессионализм и квалификация здесь важны. Можете считать, что я лоббирую интересы юристов.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Слово предоставляется Владимиру Геннадьевичу Дворяку.

В.Г. ДВОРЯК, адвокат

         Поражает смелость, с которой сегодня вторгаются в адвокатскую тайну органы, осуществляющие уголовное судопроизводство. Адвокат сегодня не защищен от представителей ФСБ или следственного комитета. В отношении меня сегодня вынесен обвинительный приговор первой инстанции за разглашение данных предварительного следствия без согласия следователя. Меня обвинили в том, что я разгласил данные, с которыми ознакомился перед судебным заседанием по избранию меры пресечения в отношении моего подзащитного. Я это сделал, чтобы в условиях гласности ссылаться на эти данные в интересах подзащитного. Мне попытались доказать, что после судебного заседания я встречался с этими товарищами и показал им эти документы, которые уже прошли процедуру гласного исследования. В отношении меня игнорировалось положение о защите адвокатской тайны, представители ФСБ поставили прослушку в адвокатском кабинете, записывали консультации со мной, а потом представили эту аудиозапись, произведенной без судебной санкции, в качестве доказательства. Представители ФСБ и следственного комитета давно уже не боятся привлечения к ответственности за такие нарушения конституционно значимых принципов. Очень бы хотелось, чтобы ответственность наступала и у тех, кто совершает такие вероломные действия.

         Спасибо за внимание.

Г.М. РЕЗНИК

         Коллега, над Вами осуществлена настоящая расправа.

В.Г. ДВОРЯК

         Безусловно.

 

Г.М. РЕЗНИК

         Я как председатель комиссии по защите профессиональных прав адвокатов заверяю, что в возможных рамках мы вмешаемся. Я полагаю, что ваш приговор не устоит. Если и устоит у вас там, когда дело доберется до Верховного суда, он рухнет. Это откровенная и наглая расправа руками суда, который утрачивает независимость, когда подвергается давлению мощных силовых структур. Боритесь дальше.

В.Г. ДВОРЯК

         Спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо. Слово предоставляется Габишеву Валерию Георгиевичу.

В.Г. ГАБИШЕВ

         От имени Ассоциации гуманизации правоохранительных органов благодарю вас за тему обсуждения.

         Существует при ООН комитет по защите прав правозащитников и адвокатов. Полтора года назад принято решение, что руководитель этой структуры получает роль и должность заместителя генерального секретаря ООН по той же тематике. Целесообразно было бы из существующих структур создать какую-то структуру, выйти на ООН и посмотреть, что они нам предложат.

         Относительно предварительного следствия. Нельзя дальше запускать этот процесс в усложняющейся ситуации. Мы должны ее упрощать. Если существует обвинительное заключение на предварительном следствии, целесообразно было бы там же иметь защитное обозначение. Если есть обвинительное заключение, почему бы нам не попробовать создать защитное заключение. По нашему праву окончательное решение о направлении материалов дела в суд принимает прокурор. Почему защита вступает уже тогда, когда обвинение сформировано. Этот вопрос требует проработки в методическом плане.

         Роль общественников и правозащитных организаций в процессе по защите прав человека. Посмотрите, о чем говорят первые статьи Конституции. И народ это так воспринимает, а когда ему говорят, что он не может участвовать в отправлении судопроизводства, он начинает сомневаться в возможности защиты своих прав. Но закон мудр. Посмотрите, как трактует вторая часть 49-ой статьи участие иного лица или родственника при адвокате. Русский народ слово «при» трактует как то, что приоритетное право отдано адвокату. Если клиент приглашает защитника, он согласует это с адвокатом. Нам надо исходить из положения, что любая общественная организация или защитник должны находить отражение в суде и получать соответствующие права. Главное – участие народа в отправлении судопроизводства, чтобы это не происходило кулуарно среди юридически образованных людей. Кстати, в УПК про юридическое образование ничего не говорится, просто: иное лицо и родственник.

         Благодарю за внимание.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         Мы провели очень интересное и полезное заседание. Спектр обсуждаемых проблем был очень широким, что хорошо. Мы подготовим стенограмму, на основе которой наши постоянные комиссии по судебной реформе и прецедентным делам подготовят проект рекомендаций, который мы направим в Федеральную палату адвокатов, чтобы наши коллеги посмотрели, внесли коррективы, а дальше рекомендации будут голосоваться членами совета и представляться на рассмотрение главы государства.

         Юрий Сергеевич, Вам слово.

Ю.С. ПИЛИПЕНКО

         Большое спасибо все выступившим коллегам. Диалог и дискуссия – всегда замечательно, и мы сумеем найти больше точек соприкосновения, если будем чаще встречаться и разговаривать. Большое всем спасибо.

М.А. ФЕДОТОВ

         Спасибо.

         До новых встреч.