Екатерина Шульман рассказала о работе СПЧ в дебатах на тему "Революция или Эволюция: Как произойдёт транзит власти в России"

По словам Шульман, Совет не имеет административных ресурсов, но может придать вес и динамику кампаниям гражданских активистов в регионах, объединившихся против вырубки леса, точечной застройки, экологических или других проблем, а также собирает госслужащих, правозащитников и общественных деятелей на общей площадке специальных заседаний.

Член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека, известный российский политолог Екатерина Шульман рассказала о работе СПЧ в рамках третьих клубных дебатов SVTV с историком, публицистом и общественным деятелем Олегом Соловьем. 

Тема дебатов - "Революция или Эволюция: Как произойдёт транзит власти в России".

По словам Шульман, Совет не имеет административных ресурсов, но может придать вес и динамику кампаниям гражданских активистов в регионах, объединившихся против вырубки леса, точечной застройки, экологических или других проблем, а также собирает госслужащих, правозащитников и общественных деятелей на общей площадке специальных заседаний.

ВИДЕОЗАПИСЬ ДЕБАТОВ

ОТВЕТ ЕКАТЕРИНЫ ШУЛЬМАН О РАБОТЕ СПЧ

(НА ВИДЕО С 00:20:15)

В декабре прошлого года я узнала, что я теперь член Совета по правам человека. При том что я человек довольно вовлеченный в политический дискурс, я не так много знала об этом органе и имела самое общее о нем представление. Поэтому первое, что я пошла делать - я пошла смотреть, кто ввходит в его состав. Возглавляла этот список тогда Людмила Михайловна Алексеева. Это дало мне понять, что, наверное, это скорее приличная организация, чем совсем неприличная. Каких-то ярко выраженных аллергенных людей я там не увидала.

Также, прочитав по своей аппаратной привычке регламент и положение о Совете, я обнаружила, а это не трудно обнаружить, что это орган без полномочий,  то есть вообще. Никаких административных ресурсов к нему не привязано. Члены Совета не получают зарплату, не имеют рабочих мест, никаких телефонных номеров, стула на Старой площади  – у нас нет вообще ничего, нет даже бланков, на которых можно письмо написать от имени члена Совета. Единственный человек из нас, у которого есть настоящая работа -  это председатель Михаил Александрович Федотов,  потому что он одновременно является советником Президента, а это должность. Есть у него аппарат, который одновременно является и аппаратом Совета, благодаря чему мы имеем хоть каких-то людей, которые могут хоть что-то сделать. Все остальное происходит посредством электронной переписки между членами Совета, которые, если задуматься, могли бы переписываться между собой и без этого.

Что я обнаружила за полгода с того момента, что я там нахожусь? Считается, по крайней мере считалось, я надеюсь, удастся изменить это заблуждение,  что главная "замануха" – это то, что тебя раз в году показывают президенту и ты можешь та что-то сказать. На самом деле - нет. Если вы думаете, что это все очень весело, то нет. Не особенно весело. Во-вторых, эффективность этого приема чрезвычайно преувеличена, потому что опять же все заблуждаются – сколько людей расшибло себе лоб в надежде на то, что они дойдут до первого лица и вот тут-то проблема их решится, а все остальные способы - они никуда,  главное первое лицо как-то ангажировать. И ходили до первого лица, и ангажировали, и получали в ответ кивки, и всякие одобряющие фразы, и даже резолюцию на бумаге "рассмотреть", а потом ничего не происходило или происходило нечто противоположное. Так что нет – конфета не в этом.

Но что там есть? Там есть некоторый уровень публичности, который производит впечатление на остальных госслужащих и даже на правоохранителей, особенно в регионах, которые не понимают, что в Москве происходит, и всем кажется, что если это из Кремля, то какие-то очень важные люди. Это позволяет что-то сделать. Если председатель пишет в какой-то регион: "Зачем вы вырубаете парк?", то они отвечают: "Да нет, мы чего, мы ничего не вырубаем, и вообще отменили все давным-давно". Одним письмом, естественно, этого не сделаешь, но это позволяет поддержать уже существующую гражданскую кампанию придать ей некоего веса и динамики. Это один момент. И еще один момент – у Совета есть такая вещь, как спецзаседания. Спецзаседания – это мероприятия, которые проходят в Администрации Президента на Старой площади, и они посвящены какой-нибудь одной проблеме. Нарушения прав человека где-нибудь: при вырубке леса, при сортировке мусора, при чем-нибудь еще. Туда приходят разные высокопоставленные госслужащие, туда еще приглашаются руководители НКО, эксперты, всякие гражданские деятели, и они вместе слушают друг друга, выступают с докладами, и там можно принудить того или иного начальника к декларации о каких-то намерениях, от которых ему потом трудно будет отступить. По итогам спецзаседания делаются рекомендации. Их опять же никто не обязан соблюдать. Но. Это некий знак того, что такого рода пути решения проблемы одобрены на самом верху.

В следующий понедельник, 24 числа, у нас будет как раз специальное заседание, посвященное правам человека в психоневрологических интернатах. Участием в организации этого мероприятия я довольно-таки горжусь, потому что это будет возможность вытащить на свет божий то, что в страшной темноте жило и кушало людей. Ну не то что от этого прямо перестанет кушать людей, но в совокупности со всем остальным это дает толчок к каким-то позитивным изменениям. Или хотя бы не дает толчок негативным изменениям.