Экспертное заключение на пакет законопроектов депутатов Озерова и Яровой по противодействии терроризму

Настоящее экспертное заключение подготовлено в соответствии с подпунктом «д» пункта 4 и подлежит рассмотрению в соответствии с пунктом 13 Положения о Совете при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека (далее - Совет), утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 1 февраля 2011 г. № 120.

Предметом настоящего заключения являются внесенные депутатом Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации И.А. Яровой и членом Совета Федерации Федерального Собрания Российской Федерации В.А. Озеровым проекты Федеральных законов «О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» (законопроект № 1039101-6) и «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности» (законопроект № 1039149-6).

При оценке указанных законопроектов Совет исходил из основополагающих положений Конституции Российской Федерации, доктринальных положений конституционного, уголовного, уголовно-процессуального, административного и информационного права, результатов существующих криминологических исследований и сложившейся правоприменительной практики.

Анализируемые законопроекты вносят изменения в Уголовный кодекс Российской Федерации, Федеральный закон от 06.03.2006 г. № 35-ФЗ «О противодействии терроризму», Федеральный закон от 31.05.2002 г. № 62-ФЗ «О гражданстве Российской Федерации», Федеральный закон от 15.08.96 г. № 114-ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» и другие законы с целью совершенствования правового регулирования в сфере противодействия терроризму (установления дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности).

Совет разделяет озабоченность авторов законопроекта наличием существенных угроз национальной безопасности со стороны международного терроризма.   Очевидно,   что сверхзадача   террористов   -   дегуманизация современного общества. Вот почему Совет считает принципиально важным, чтобы для усиления борьбы с терроризмом и экстремизмом использовались исключительно адекватные правовые средства, исключающие необоснованное ограничение прав и свобод человека и гражданина.

1. Часть 1 статьи 1 законопроекта № 1039101-6 предполагает расширение территориального принципа действия Уголовного кодекса РФ в отношении преступлений, совершенных за пределами Российской Федерации. Помимо закрепленной в действующей ст. 12 УК РФ возможности его применения в отношении россиян и постоянно проживающих в России лиц без гражданства, а также иностранцев и лиц без гражданства, постоянно не проживающих в России и совершивших преступление против Российской Федерации вне ее пределов, предлагается допустить привлечение к уголовной ответственности по УК РФ иностранцев и лиц без гражданства в случаях, когда это предусматривается не только международным договором, но и «иным документом международного характера, содержащим обязательства, признаваемые Российской Федерацией в сфере отношений, регулируемых Уголовным кодексом РФ».

Неконкретность столь неопределенного указания не позволяет установить круг таких документов, что не соответствует принципу точности нормативного регулирования и допускает произвольное распространение уголовно-правовой юрисдикции Российской Федерации на совершенные за ее пределами деяния.

Это чрезмерно расширяет территориальное действие уголовного закона, создаёт риски нарушения Российской Федерацией своих международных обязательств и не соответствует универсальному конституционному и международно-правовому принципу привлечения к уголовной ответственности только на основе закона или международного договора.

Такой подход, противоречащий запрету произвольного привлечения к уголовной ответственности, в пояснительной записке к законопроекту не мотивируется и не имеет никаких объективных оснований.

Поэтому Совет предлагает исключить часть 1 статьи 1 законопроекта № 1039101-6.

2.     Часть 2 статьи 1 законопроекта № 1039101-6 предусматривает расширение круга преступлений террористической направленности (включая несообщение о преступлении - предлагаемая новая ст. 205-6 УК РФ и участие в незаконных вооруженных формированиях - ст. 208 УК РФ), ответственность за которые, согласно части 2 ст. 20 УК РФ, наступает с 14-летнего возраста.

Уголовная ответственность подростков - это сложнейшая и очень спорная тема: правовое регулирование в этой сфере должно быть детальным, всесторонне обоснованным и исключительно точным.

В пояснительной записке указано, что предлагаемые изменения ликвидируют  имеющийся  законодательный  пробел.  По  мнению  авторов законопроекта, действующий закон не учитывает полное осознание особой общественной опасности таких деяний несовершеннолетним лицом с 14-летнего возраста.

Такая оценка сильно искажает действительность и не согласуется с существующими криминологическими и уголовно-правовыми исследованиями и статистикой.

Во-первых, лица в возрасте от 14 до 16 лет и по ныне действующему законодательству, если они участвуют в подготовке и совершении террористического акта, несут уголовную ответственность и за террористический акт, и за связанные с ним тяжкие последствия, представляющие собой такие самостоятельные составы преступлений, как убийство, умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью, умышленное уничтожение или повреждение имущества и иные преступления, ответственность за которые наступает именно с 14-летнего возраста (часть 2 ст. 20 УК РФ в действующей редакции).

Во-вторых, за пределами привлечения к ответственности за указанные тяжкие и средней тяжести деяния законодатель предусмотрел в отношении других деяний террористической направленности уголовную ответственность не с 14, а с 16 лет. Это основано именно на неспособности осознания несовершеннолетним с более раннего возраста в полной мере смысла и значения террористических установок, если и поскольку несовершеннолетнему не вменяются другие тяжкие деяния, ответственность за которые может и должна наступать в более раннем возрасте.

Исходя же из идеи законопроекта об ужесточении ответственности и наказания за преступления террористической направленности, предложение о снижении возраста наступления ответственности за такие деяния для несовершеннолетних в большинстве ситуаций лишено значимого смысла. Согласно положениям главы 14 УК РФ об особенностях назначения наказания несовершеннолетним, в любом случае в качестве максимально возможного для них наказания не допускается наказание более 10 лет лишения свободы, что и сейчас применимо, например, в рамках других статей УК о тяжких преступлениях.

К тому же, расширение круга преступлений террористической направленности не соответствует правоприменительной практике, свидетельствующей о сокращении таких преступлений.

Так, в 2013 году за теракты, повлекшие смерть двух и более лиц, в России было осуждено 19 человек, то в 2014 году - 9, а в первой половине 2015 года -2. За пособничество терроризму осудили всего 3 человек, а за организацию теракта - ни одного.

По мнению Совета, без надлежащего детального криминологического обоснования недопустимо снижать до 14 лет возраст уголовной ответственности, по крайней мере, за два последние из вышеназванных составов преступления.

Поэтому Совет предлагает исключить часть 2 статьи 1 законопроекта № 1039101-6 в предложенной редакции.

3. Часть 19 статьи 1 законопроекта № 1039101-6 вводит в Уголовный кодекс РФ новую статью 205-6 «Несообщение о преступлении».

Установление уголовной ответственности за несообщение о преступлении также представляется неприемлемым.

Авторы проекта не приводят никаких социально-правовых и криминологических оснований такой криминализации. Фактически речь идёт о криминализации бездействия. Исходя из основ теории уголовного права, бездействие уголовно наказуемо в случае, если на лицо возлагается юридическая обязанность действовать, лицо знает об этой обязанности и способно её выполнить.

В российском праве нет юридической обязанности доносить о преступлении, эта обязанность имеет лишь моральный характер, и предлагаемая норма станет единственной в УК РФ, криминализирующей нарушение моральной обязанности. Даже близкая к этому по содержанию ответственность за оставление лица в опасности согласно ст. 125 УК РФ предполагает, как минимум, предшествующее опасное недозволительное поведение виновного, который был обязан оказать помощь или сам поставил потерпевшего в опасное для жизни и здоровья состояние.

Предлагаемая криминализация несообщения в уполномоченные органы власти о достоверно известном готовящемся или совершенном преступлении не обеспечивает четкую определенность признаков состава преступления с точки зрения ни его объекгивной, ни субъективной стороны. На лицо не может возлагаться ответственность за несообщение именно в надлежащий орган; нельзя описать, а значит и определить, когда признается достоверно известным готовящееся или совершенное преступление, какой должна быть степень достоверности, чтобы обязанность сообщить считалась невыполненной.

Столь неопределенное правовое регулирование состава преступления оставляет широкое поле для возможных провокаций и прочих злоупотреблений.

Примечание к предлагаемой статье о недоносительстве, согласно которому ответственность за него, как следует из ст. 51 Конституции РФ, не несут близкие родственники совершившего такое преступление лица, не учитывает тот факт, что чаще всего несообщение связано именно с семейными отношениями. Когда применялась аналогичная норма УК РСФСР 1960 г., за недонесение о преступлении осуждались в большинстве случаев именно родственники. Таким образом, примечание по сути дела сводит к нулю предполагаемую авторами эффективность самой нормы. Кроме того, примечание игнорирует наличие многих других охраняемых законом тайн (например, тайны исповеди, адвокатской тайны, тайны источника информации журналиста и т.д.). Следовательно, введение такого состава преступления как «недонесение о преступлении» нельзя признать ни социально обоснованным ни эффективным.

Более того, криминализация недонесения о преступлениях террористической направленности в силу самого характера запрета, его неопределенности и объективной необоснованности предопределяет и провоцирует произвол в области уголовного преследования за такие деяния. Не говоря уже об антисоциальном, деморализующем значении такого регулирования, о неизбежных его юридических коллизиях с охраной чести, достоинства и деловой репутации, ответственностью за клевету и др. Произвольно выбранным выглядит и перечень преступлений, в связи с которыми предлагается криминализация недонесения.

С учетом изложенного выше Совет предлагает исключить часть 19 статьи 1 законопроекта № 1039101-6.

4.   Части 21-24 статьи 1 законопроекта № 1039101-6 отменяют все не связанные с лишением свободы виды наказаний по следующим видам составов преступлений: ст. 282 УК РФ (возбуждение ненависти или вражды, а равно унижение человеческого достоинства), ст. 282-1 УК РФ (организация экстремистского сообщества), ст. 282-2 УК РФ (организация деятельности
экстремистской организации), ст. 282-3 УК РФ (финансирование экстремистской деятельности). Виновных в совершении перечисленных преступлений предлагается привлекать к уголовной ответственности строго в виде лишения свободы сроком от 2 до 10 лет.

Совет отмечает, что в настоящее время наиболее распространенным видом наказания по составам преступлений, предусмотренных ст.ст. 282 и 282-2 УК РФ, является штраф, обязательные или исправительные работы, а реальное лишение свободы (даже на небольшой срок) используется редко.

Отмена иных, помимо лишения свободы, наказаний резко и необоснованно ограничивает судей в выборе меры наказания для конкретного обвиняемого. Это сводит к минимуму возможность дифференциации и индивидуализации наказания. При этом, общественная опасность деяний, предусмотренных различными частями названных статей, может существенно различаться.

Поскольку предлагаемые изменения не учитывают правоприменительную практику, и в пояснительной записке отсутствует криминологическое обоснование необходимости резкого усиления уголовной ответственности за совершение преступлений той же общественной опасности, Совет предлагает исключить части 21 - 24 статьи 1 законопроекта № 1039101-6 как содержащие необоснованные и излишне жесткие санкции.

5.   Частью 25 статьи 1 законопроекта № 1039101-6 в Уголовный кодекс РФ предполагается ввести статью 282-4 «Содействие экстремистской деятельности».

Состав этой статьи, в частности все описанные в ней формы соучастия, полностью охватывается нормами Общей части УК РФ, регулирующими соучастие в преступлениях, что также применяется при квалификации форм соучастия в деяниях экстремистской направленности.

Включение в Особенную часть УК РФ отдельной статьи о формах соучастия является чрезвычайной мерой. Она была применена до сих пор лишь единожды - только в отношении террористических преступлений, гораздо более опасных, чем почти все преступления экстремистской направленности.

Санкции по предлагаемой статье предусматриваются весьма суровые - от 5 до 8 лет лишения свободы даже в части 1 - без квалифицирующих признаков деяния. Такие санкции не могут быть оправданными, так как по большинству самих преступлений экстремистской направленности наказания установлены не столь суровые (даже с учетом предложений, содержащихся в анализируемом законопроекте).

Поэтому Совет предлагает исключить часть 25 статьи 1 законопроекта № 1039101-6.

6.  Частью 26 статьи 1 законопроекта № 1039101-6 в Уголовный кодекс РФ предлагается ввести статью 361 «Акт международного терроризма».

Дополнение УК РФ статьей 361 об акте международного терроризма полностью дублирует ст. 205 УК РФ, взятую в единстве с ч. 3 ст. 12 УК РФ.

В настоящее время совершение описанных в предлагаемой новой статье действий полностью охватывается диспозицией ст. 205 УК РФ, включающей посягательства на интересы Российской Федерации, её граждан, в том числе за границей, на основании реального принципа действия уголовного закона в пространстве.

Согласно ч. 3 ст. 12 УК РФ «иностранные граждане и лица без гражданства, не проживающие постоянно в Российской Федерации, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации, подлежат уголовной ответственности по настоящему Кодексу в случаях, если преступление направлено против интересов Российской Федерации либо гражданина Российской Федерации или постоянно проживающего в Российской Федерации лица без гражданства...». В случае совершения этого же деяния гражданином Российской Федерации или лицом без гражданства, постоянно проживающим в Российской Федерации, действует общая разрешительная норма ч. 1 ст. 12 УК РФ.

Поэтому Совет предлагает исключить часть 26 статьи 1 законопроекта № 1039101-6.

7.  В части 5 статьи 2 законопроекта № 1039101-6 предлагается внести изменения в часть 5 ст. 165 Уголовно-процессуального кодекса РФ и установить возможность уведомления следователем или дознавателем судьи и прокурора о безотлагательном производстве следственного действия по любым делам не в течение 24 часов, как сейчас, а в течение 3 суток.

Изложенное предложение не соответствует заявленным целям и названию законопроекта, направленным на установление дополнительных мер противодействия терроризму и обеспечения общественной безопасности.

Данная норма УПК РФ действует универсально при расследовании любых преступлений и имеет целью обеспечение судебного контроля и прокурорского надзора за законностью указанных действий органов расследования, ограничивающих конституционные права граждан на охрану достоинства личности, личную неприкосновенность, неприкосновенность частной жизни и жилища.

Увеличение срока уведомления надзирающих за законностью расследования органов по своей природе не может служить обеспечению оперативности проведения процессуальных действий, т.к. уведомление осуществляется после их проведения. Не сокращает это и объем работы органов расследования.

Тем более, нельзя рассматривать такое увеличение сроков по всем делам как оправданное необходимостью дополнительных мер противодействия терроризму. Предложение подобных изменений, напротив, свидетельствует о намерениях их авторов существенно ослабить существующие гарантии конституционных прав граждан в ходе уголовного судопроизводства, осложнить проверку законности судом проведенного следственного действия. Тем более, что подтверждение судом его незаконности влечет признание недопустимыми всех полученных при этом доказательств, как это предусмотрено частью 3 ст. 165 УПК РФ.

Предлагаемое изменение Совет считает прямым нарушением части 2 ст. 55 Конституции Российской Федерации, запрещающей принятие законов, умаляющих или отменяющих права и свободы человека и гражданина, достигнутый уровень гарантий которых не может снижаться, а ограничения, допустимые по федеральному закону, не могут преследовать цель избежать судебного контроля за соблюдением прав и свобод.

По мнению Совета, нет никаких оснований для внесения изменений в часть 5 ст. 165 УПК РФ и увеличения срока уведомления прокурора и суда о безотлагательно проведенном следственном действии.

Совет предлагает исключить часть 5 статьи 2 законопроекта № 1039101-6 как несоответствующую ряду положений Конституции Российской Федерации и несоразмерную конституционно значимым целям.

8. В части 6 статьи 2 законопроекта № 1039101-6 и в статьях 7 и 10 законопроекта № 1039149-6 предлагается дополнение статьи 186.1 УПК РФ, предусматривающее возможность получения следователем при расследовании дел о любых преступлениях информации, содержащейся в электронных сообщениях или иных передаваемых по сетям электросвязи сообщениях. Фактически увеличивается срок хранения операторами телефонной связи информации о телефонных звонках и электронных сообщениях с шести месяцев до трех лет до момента вынесения судебного решения об их изъятии. Более того, предписывается хранить и выдавать по законному требованию не только информацию о фактах связи, но и само содержание актов коммуникации, включая письма, сообщения, аудио- и видео-записи, причем задним числом и на срок до трех лет.

Предлагаемая новелла в пояснительной записке также не обосновывается и по изложенным выше основаниям не может быть мотивирована ссылкой на дополнительные меры противодействия терроризму. Впрочем, предлагаемые изменения в ст. 186-1 УПК касаются не только противодействия терроризму и экстремизму, но и расследования любых других преступлений, и представляют собой беспрецедентное покушение на неприкосновенность личной жизни граждан.

Трудно представить, как именно может реализовываться эта новелла. В частности, обязанность сервис-провайдера (например, сервиса электронной почты) хранить содержание коммуникации предполагает, что это хранение должно осуществляться вне зависимости от воли участника коммуникации, например, от его намерения удалить содержание этой коммуникации (например, письмо) с сервера. Это нарушает общепринятые принципы отношений людей с провайдерами соответствующих сервисов, что будет иметь не вполне предсказуемые последствия.

У Совета имеются основания полагать, что конечными выгодоприобретателями от действия предлагаемой нормы окажутся не правоохранительные органы, не государство, а интернет-компании, сделавшие избыточные инвестиции в центры по хранению данных, поскольку практика применения Федерального закона «О персональных данных» не позволила им заполнить достаточного количества серверных стоек.

Кроме того, следует учитывать и вопросы информационной безопасности. Накопление и хранение огромных массивов информации о каждом случае коммуникации в течение трех лет означает, что они не смогут быть надежно защищены от похищения разного рода злоумышленниками. Как мы не раз убеждались, этот риск существует даже в работе наиболее ответственных организаций. В данном же случае речь пойдет о многих тысячах операторах связи. Таким образом, угроза нарушения приватности для всех граждан России резко возрастет.

С учетом изложенного выше Совет предлагает исключить часть 6 статьи 2 законопроекта № 1039101-6 и статьи 7 и 10 законопроекта № 1039149-6.

9. Статья 5 законопроекта № 1039149-6 предусматривает возможность отмены решения о приобретении гражданства Российской Федерации в связи с осуждением лица за совершение преступлений террористической или экстремистской   направленности,   организацию   незаконного   вооруженного формирования или участия в нем, угон воздушного или водного судна либо железнодорожного подвижного состава и др. Данную меру наказания предполагается не применять к россиянам, не имеющим другого гражданства или гарантий на его приобретение.

Таким образом, вводится новый вид уголовного наказания - отмена решения о приобретении российского гражданства. Данный вид наказания за совершение преступления не предусмотрен ст. 44 УК РФ, исчерпывающе перечисляющей все виды уголовных наказаний.

Совет отмечет, что отмена решения о приобретении гражданства по основаниям, не связанным с действительностью указанного решения, безусловно, означает лишение гражданства.

Предлагаемая норма противоречит ч. 3 ст. 6 Конституции Российской Федерации, согласно которой гражданин Российской Федерации не может быть лишен своего гражданства или права изменить его.

Кроме того, она нарушает конституционный принцип равноправия человека и гражданина (ч. 3 ст. 19 Конституции Российской Федерации) в зависимости от наличия гражданства Российской Федерации, а также оснований приобретения гражданства Российской Федерации. Так, согласно законопроекту, лица, принятые в российское гражданство по решению полномочного органа государственной власти, в случае осуждения к наказанию по приговору суда могут быть его лишены в отличие от лиц, признанных гражданами Российской Федерации непосредственно прямым указанием закона (по рождению, по факту проживания на территории Российской Федерации, в порядке регистрации и др.). Также нарушается равноправие россиян, не имеющих другого гражданства, и тех, кто таковое имеет: последних предлагается лишать гражданства Российской Федерации за совершение преступления.

Это, в свою очередь, не соответствует частям 1 и 2 ст. 6 Конституции Российской Федерации, предусматривающим единство и равенство российского гражданства независимо от оснований приобретения, а также равенство прав и свобод всех российских граждан независимо от оснований приобретения гражданства.

Кроме того, статья 5 законопроекта № 1039149-6 не соответствует ни одной из шести предусмотренных частью 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации конституционно значимых целей, ради достижения которых федеральным законом допускается ограничение конституционных прав человека и гражданина.

Вызывает недоумение смысл лишения гражданства Российской Федерации лиц, совершивших тяжкие преступления особо опасных категорий, ведь в случае их осуждения к лишению свободы по приговору российского суда они все равно будут отбывать наказание в Российской Федерации. По действующему законодательству наличие или отсутствие российского гражданства никак не влияет на условия отбывания уголовного наказания.

В пояснительной записке к законопроекту отсутствует обоснование предлагаемой нормы данными криминологических исследований относительно того, что совершение преступлений или их профилактика могут зависеть от наличия у лица какого-либо гражданства.

Совет предлагает исключить статью 5 законопроекта № 1039149-6 как сугубо популистскую меру.

10. Статья 9 законопроекта № 1039149-6 предусматривает возможность временного ограничения права гражданина Российской Федерации на выезд из Российской Федерации, если ему объявлялось официальное предостережение о недопустимости действий, создающих условия для совершения преступлений террористической направленности или преступлений против мира и безопасности человечества, в течение пяти лет со дня объявления официального предостережения.

Предлагаемая норма законопроекта лишает определенную категорию граждан Российской Федерации их конституционного права свободно выезжать за пределы Российской Федерации (часть 2 ст. 6 Конституции Российской Федерации). Если запрет вводится в целях защиты определенных конституционно значимых ценностей (предусмотренных ст. 55 Конституции Российской Федерации), то совершенно непонятно, как такой запрет может повысить безопасность государства. Представляется логичным, напротив, способствовать тому, чтобы лица, чья деятельность является нежелательной, пребывали за пределами нашей страны, а не на ее территории. Разумеется, речь не может идти ни о лишении гражданства, ни о принуждении гражданина покинуть свою Родину.

Неприемлемость предлагаемой новеллы следует также из правовой природы самого предостережения, как меры сугубо профилактической, внесудебной и не порождающей никаких правовых последствий.

Во-первых, из текста законопроекта невозможно понять, о каком конкретно виде предостережений идет речь, поскольку действующее законодательство предусматривает возможность объявления предостережений различными государственными органами и по различным основаниям: а) «о недопустимости нарушения закона» (ст. 25.1 Закона РФ «О прокуратуре Российской Федерации»), б) «о недопустимости осуществления экстремистской деятельности» (ст. 6 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности»), в) «о недопустимости действий, создающих условия для совершения преступлений, дознание и предварительное следствие по которым отнесено законодательством Российской Федерации к ведению органов федеральной службы безопасности» (ст. 13.1 Федерального закона «О федеральной службе безопасности») и т.д.

Во-вторых, объявление предостережения вовсе не означает, что гражданин   совершил   какое-либо   преступление   или   административное правонарушение. В приказе ФСБ России от 2 ноября 2010 г. № 544 «Об объявлении органами Федеральной службы безопасности официального предостережения о недопустимости действий, создающих условия для совершения преступлений, дознание и предварительное следствие по которым отнесено законодательством Российской Федерации к ведению органов федеральной службы безопасности», указано, что официальное предостережение может объявляться физическому лицу «при отсутствии оснований для привлечения к уголовной ответственности». Основанием для объявления официального предостережения являются действия, проявляющие «намерения совершить определенное преступление при отсутствии признаков приготовления к преступлению или покушения на преступление» или образующие «приготовление к преступлениям небольшой и средней тяжести либо непосредственно направленных на совершение таких преступлений при отсутствии признаков покушения».

Сам по себе факт объявления официального предостережения никаких правовых последствий не порождает и конституционные права гражданина не ограничивает. Напротив, запрет покидать территорию Российской Федерации ограничивает конституционное право гражданина на свободу передвижения. Таким образом, в данном случае предостережение, являющееся профилактической мерой, предлагается использовать в качестве меры наказания и средства ограничения конституционного права гражданина.

Обратим внимание также на то, что авторы законопроекта предлагают распространить ограничение свободы передвижения на лиц, которым было объявлено официальное предостережение «о недопустимости действий, создающих условия для совершения» преступления, предусмотренного ст. 205-2 УК РФ («Публичные призывы к осуществлению террористической деятельности или публичное оправдание терроризма»).

Отмечая опасность пропаганды терроризма, Совет обращает внимание на недостаточную правовую определенность диспозиции данной статьи, в результате чего проектируемая норма может стать недопустимым средством неправовой расправы с неугодными людьми, в действительности не представляющими никакой общественной опасности.

Изложенные выше соображения отчасти применимы и к запрету покидать территорию Российской Федерации лицам, имеющим неснятую или непогашенную судимость по ряду преступлений, особенно - преступлений экстремистской направленности, являющихся сейчас, судя по практике правоприменения, в большинстве случаев не тяжкими.

Совет предлагает исключить статью 9 законопроекта № 1039149-6.

11. Предлагаемые законопроекты в части, относящейся к УК РФ и УПК РФ, отличаются ярко выраженной установкой на ужесточение наказания как на основной метод противодействия терроризму и экстремизму. Такая установка противоречит     данным     криминологии     и     наблюдаемой     практике правоприменения и не способствует достижению цели снижения террористической и экстремистской угрозы. Поэтому Совет полагает необходимым пересмотреть данные законопроекты в целом.

Настоящее экспертное заключение одобрено Советом при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека путем заочного голосования 18 апреля 2016 г.

Председатель Совета   М.Федотов