21 июня 2011
Продолжающаяся эскалация напряженности в Дагестане и на Северном Кавказе в целом вызывает беспокойство одних, равнодушие других и открытое злорадство третьих групп людей. Но суть такова, что в Дагестане каждый день погибают люди. Будь это сотрудники полиции или боевики – все они дагестанцы.
Хотя народы, проживающие в Дагестане, говорят на разных языках, в процессе векового этнического синтеза происходит формирование молодой нации – дагестанцы. Сейчас фактически идет самоистребление этой молодой нации.
Некоторые полагают, что самоистребление дагестанцев происходит по задуманному сценарию каких-то третьих сил. "Давайте искать эту третью, или четвертую, пятую силу", предложил Михаил Федотов – председатель Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, на выездном заседании Совета в Махачкале 1 июня.
Председательствуя на этом заседании, Михаил Федотов обозначил, текущую цель, говорить не только о проблемах, но и о причинах. Но на четырех пленарных заседаниях выездного заседания люди в основном говорили о проблемах, констатировали факты, но мало говорили о причинах. Хотя там было много аналитиков и экспертов. Люди пришли со своей болью, эмоционально говорили о конкретных фактах похищения людей, пытках, убийствах. Да об этих фактах нужно говорить, требовать расследования каждого преступлении, контролировать ход расследования. А в случае их не раскрытия, безнаказанности преступников, добиваться привлечения к ответственности должностных лиц за преступное бездействие. Но нужно говорить и о причинах, порождающих экстремизм, и бесконечные террористические акты и убийства.
Одним из серьезных факторов дестабилизации является наличие большого количества вооруженных формирований. В республике 50 глав городов и районов, и у каждого есть своя вооруженная охрана. Между этими главами существует политическая конкуренция.
Беда в том, что ареной этой политической конкурентной борьбы является не парламент, не публичная политика. А участниками политической борьбы являются не политические партии, и общественные объединения, а охранные структуры, "законные" и незаконные вооруженные формирования. Активными участниками подковерной политической борьбы являются кланы, объединения родственников. Конкурентная борьба существует и в кулуарах власти. Независимая пресса об этом пишет, но поверхностно и однобоко.
Простые люди о существовании такой политической борьбы узнают по криминальным сводкам МВД. Каждый день гибнут либо сами чиновники, либо те, кто их охраняет, либо те, кто лоббирует их интересы с оружием в руках. Наличие вооруженной охраны у каждого главы города или района, главы министерства или ведомства, руководителя предприятия, учреждения, или организации, стало нормой. Они считаются "законными" вооруженными формированиями, действуют, открыто и легально, финансируются из бюджета. Хотя по закону ни один чиновник не имеет права содержать охрану на средства налогоплательщиков. Нет никакой гарантии что эти "законные вооруженные формирования" не будут поддерживать связь с криминальными и киллерскими структурами, или в "лесными". Нет никакой гарантии, что один и тот же человек не будет совмещать работу охранника и киллера. Они же потом могут стать боевиками. А после ликвидации во время очередной спецоперации, будут опознаны как лидеры или идеологи "джамаата", или "шариата", "активные участники бандитского подполья".
По мере увеличения дотационного бюджета Дагестана на улицах городов республики появляются все больше вооруженных людей, тем больше гибнут люди, тем больше льется кровь.
Другая проблема – это наличие в республике большого количества силовых подразделений, разных ведомств. У этих территориальных и специализированных силовых подразделений разные начальники, у которых разные задачи и разные интересы. Одни подчиняются Москве, другие Махачкале, третье кланам республиканского или муниципального значения. И получается, что эти подразделения также вовлечены в политическую борьбу, точнее борьбу за власть, борьбу за должности и бюджетные деньги.
В начале нулевых дагестанские чиновники заложили традицию вешать ярлыки ваххабитов и террористов на своих политических оппонентов, конкурентов по бизнесу, или идеологических противников. Это явление за десять лет пробрело системный характер.
Те, кто попадает в список неблагонадежных, даже люди далекие от религии вынуждены уходить в лес или уезжать из республики. Потому, что не уверены в завтрашнем дне, знают, что рано или поздно за ними придут, их потеряют.
Третья проблема – это качество жизни. Стратегия развития Дагестана до 2025 года ставит основной целью повышение качество жизни населения. Чтоб достичь этой цели нужно повысить качество предоставляемых услуг. А основными поставщиками услуг являются государство и естественные монополии. К примеру, чтоб повысить качество образовательных услуг в Дагестане к 2025 году ежегодно нужно строить по 50 школ минимум. Но ни в этом, ни в последующие годы строить такое количество школ не планируется. Строятся всего несколько школ в год, и это ни как не способствует обновлению объектов образования. По официальным данным в Дагестане более 500 школ находятся в ветхом состоянии, и еще 500 в аварийном состоянии.
Напомним, что в рамках выездного заседания прошли 4 пленарных заседания "Гражданский мир и внутриконфессиональное согласие", "Гражданское участие в борьбе с коррупцией и клановостью", "Соблюдение прав человека как непременное условие обеспечения общественной безопасности", "Роль институтов гражданского общества в противодействии экстремизму и терроризму".
Вместе с Михаилом Федотовым в республику приехали председатель Московской Хельсинкской группы Людмила Алексеева, член Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека, Николай Сванидзе, председатель Комиссии Общественной палаты РФ по межнациональным отношениям и свободе совести, Уполномоченный по правам человека в России Владимир Лукин, другие московские общественники. Это была их первая попытка вывести правоохранительные органы из под контроля кланов. Поставить правоохранительные органы под общественный контроль. Но это очень долгий процесс. Нужно начинать с контролирования процесса расследования отдельных уголовных дел. И чем больше гражданских сил будут вовлечены в этот процесс, тем быстрее и эффективнее начнут работать правоохранительные органы. Пока структуры гражданского общества слишком слабы, а кланы слишком влиятельны. Кланы используют межнациональные и религиозные противоречия для укрепления своей власти. Но преступны не только органы власти, преступна, криминализована, и коррумпировано само общество. Все преступления отдельные личности совершают при молчаливом согласии или преступном бездействии общества.
Источник