"Презумпция правоты мента" - статья Леонида Никитинского о законопроекте, расширяющем полномочия полиции

Член СПЧ называет предлагаемые поправки антиконституционными и считает, что их надо разбирать не столько с правовых, сколько с политических и даже политэкономических позиций, а авторы законодательной инициативы уже заявили, что ждут предложений от Совета и готовы создать соответствующую рабочую группу.

Член Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека Леонид Никитинский опубликовал в "Новой газете" заметку относительно законопроекта о расширении полномочий полиции, внесенного недавно в Государственную Думу группой депутатов, среди которых Ирина Яровая и Александр Хинштейн.

В пояснительной записке к законопроекту  говорится, что документ "направлен на усиление гарантий защиты прав и законных интересов граждан, совершенствование практической деятельности сотрудников органов внутренних дел по предупреждению, пресечению и раскрытию преступлений и иных правонарушений, уточнение и детализацию их обязанностей и прав, исключение из отраслевого законодательства норм, которые носят неопределенный характер".

Предлагаемые депутатами поправки существенно расширяют полномочия сотрудников правоохранительных органов. В нынешнем виде законопроект наделяет полицейских правом вскрывать транспортные средства и проникать в них (в целях спасения граждан, жизни и здоровью которых угрожает опасность), открывать огонь в людных местах (если это необходимо для предотвращения теракта, освобождения заложников, отражения вооруженного группового нападения на важные и потенциально опасные объекты и госучреждения). Кроме того, если в нынешнем виде закон "О полиции" запрещает открывать огонь на поражение по женщинам, то законопроект уточняет, что этот запрет должен касаться только женщин с "видимыми признаками беременности".

По словам депутата Госдумы Александра Хинштейна, авторы законодательной инициативы ждут предложений от Совета при Президенте Российской Федерации по развитию гражданского общества и правам человека и готовы создать соответствующую рабочую группу.

Член Совета Леонид Никитинский называет предлагаемые поправки антиконституционными и считает, что их надо разбирать не столько с правовых, сколько с политических и даже политэкономических позиций.

Презумпция правоты мента

Предлагаемые в Думе поправки к закону о полиции антиконституционны, но кто теперь осмелится об этом вспомнить?

Законопроект депутата Яровой о полиции надо разбирать не столько с правовых, сколько с политических и даже политэкономических позиций. Но начнем мы все же с вопроса о юридической ответственности — как наиболее простого.

Для простого мента (да и для непростого тоже) вся «конституция» — это его должностная инструкция. Это во вторую очередь и через «если» будут потом разбираться, кого он там подстрелил, открыв огонь «при значительно скоплении граждан», а в первую очередь будет выяснятся, нарушена ли инструкция. На «нет» — и суда нет.

Инструкция хороша непробиваемостью, а также тем, что кто ее применяет, тот и трактует.

Например, согласно будущему «закону Яровой» полицейский не будет обязан представляться при задержании или если надо «незамедлительно пресечь преступление или административное правонарушение». Как это будет выглядеть на практике, представить нетрудно, так как в массе случаев полицейские и так давно не представляются, и в обоснование отказа в возбуждении против них уголовного или хотя бы дисциплинарного преследования, чаще всего как раз и указывается именно на «невозможность установить лицо».

Не совсем понятно, как гражданин, у которого полицейский (не обязательно в форме), не представляясь, потребует документы, сможет отличить его от бандита.

Но как анонимность повышает уровень безопасности для самого полицейского? Прямо на месте — никак, а вот в перспективе — это и есть самая главная «гарантия».

Осенью 1991 года офицеры знаменитой «Альфы» рассказывали мне, как и почему они не стали штурмовать «Белый дом», окруженный тысячами гражданских. Они, не задумываясь, сделали бы это «с марша», пролив море крови, но начальство дало им время на рекогносцировку. Походив вокруг и подумав, боевые офицеры пришли к командиру группы и попросили подписать письменный приказ. Он их выматерил, но приказ писать не стал, а пошел прямо к председателю КГБ Владимиру Крючкову и попросил подписать приказ того. Крючков позеленел, но приказ тоже подписывать не решился. Отказавшись прикрыться анонимностью, эти офицеры шантажировали тем же вышестоящих, и так сотни жизней защитников Белого дома были спасены.

Инструкция «не представляться» (а в практической трактовке уровень этих не представляющихся будет повышаться вплоть до генералов) означает право «не ставить подпись», гарантию анонимности, а значит и безответственности. Вот это кто убил? А никто. Кого судить через пять лет, если сменится министр (а ведь он сменится)? А никого — некого.

Если у опричника к седлу приторочена собачья голова, то что же спрашивать его об имени? Все, что он делает, делается от имени государя. Понимают это депутат Яровая и ее соавторы или нет, но предлагаемый закон, покрывая действия массы ментов уже не просто ставшей дурной традицией, но «легитимной» анонимностью, ведет к тому, что

теперь любая бутылка из-под шампанского, засунутая сами знаете куда в любом околотке, будет засунута туда «от имени государя».

Только у него есть высочайшее имя, все остальное — это безликая масса, орда.

Это важнейшая политическая (но квази-правовая) жалованная грамота ментам всех мастей, силовикам, образующим, по Марксу, господствующий класс нынешней России. Подписываясь под ней, власть (идентифицируемая только на самом верху) дарует им де юре (а не только де факто, как раньше) право на любой произвол — открыто разбираться в том, что было его настоящей целью: польза ли государства или личные корысть и удовольствие — уже никто не будет.

Остальное, в общем, частности, снова опускающие нас с политэкономического макро-уровня к деталям юриспруденции. Например, в проекте Яровой: «государство гарантирует презумпцию доверия (…) сотруднику полиции». До суда, где позволено будет вспомнить о презумпции невиновности, в этих условиях доживет не всякий, а если кто и доживет — не захочет связываться. Это положение проекта, как и он весь в целом, как бы (язык не поворачивается без «как бы») легализует действовавшую до сих пор де факто презумпцию правоты мента (см. мой неправительственный доклад «Диктатура мента» в №№ 44-45 «Новой» за 2009 год).

Источник: Новая газета

Комментарии других членов Совета: 

Александр Брод

Эти поправки способны вызывать и злоупотребления, приводить и к неправомерным действиям. Поэтому нужно одновременно усиливать ответственность за неправомерное применение этих средств. Способы контроля, способы ответственности за нарушение предлагаемых норм. Я этого в законопроекте не увидел. Есть ещё расплывчатые формулировки. Например, сказано: «на основании действующего законодательства и иных нормативных актов. Каких нормативных актов? И так далее, и так далее.

Кирилл Кабанов

Дело в том, что подобное расширение полномочий связано с криминальными и террористическими вызовами, которые сейчас существуют. Но при этом нет расширения ответственности сотрудников полиции. Мы не против этих повышений полномочий, но давайте параллельно будем отрабатывать механизмы повышения ответственности и механизм обжалования. У нас нет механизмов проверки, механизмов обжалования, к тому же последнее время механизмы обжалования действий сотрудников полиции работают на крайне низком уровне у нас. Если мы даем такие полномочия полиции, то должна быть и система защиты от этого.